Отмечу кстати, что с самого детства Владимир чувствовал себя полноправным членом семьи.
Что касается чтения, то только однажды отец поинтересовался, что он читает, но при обсуждении понял, что вмешиваться бесполезно. В этом сын его намного обогнал.
Были ещё не менее важные примеры.
Так, мама его курила тайно от отца, а папиросы таскал ей Владимир, из карманов пиджака отца, который он вешал на спинку стула. И так случилось в блокаду, что однажды мама обнаружила в кормане отца два билета в театр, а потом выследила отца в театре с молодой девицей. После этого у них было бурное обсуждение. И от развода их удержал именно Владимир, заявивший категорически, что он этого не допустит. И они остались вместе, хотя при случае мама припоминала отцу это его предательство.
Ещё в блокаду, когда открыли Ледовую дорогу и возможность эвакуации, они втроём обсуждали, стоит ли им эвакуироваться, или остаться в Ленинграде, подвергавшемся бомбёжкам и обстрелам. Владимир имел равное право голоса, и они решили остаться.
Ещё о равноправии Владимира. Когда в голодный год блокады мама раскладывала еду, она клала поровну отцу и Владимиру, несмотря на то, что их нагрузки и размеры были несоизмеримы. Но все понимали, что большое ограничение в еде скажется на развитии Владимира. Но мало было всем. И Владимир тогда был худым и даже потерял чувства обоняния и осязания.
Отмечу только, что потом, когда мама приносила из детского сада, лучше снабжавшегося, кастрюли каши, Владимир уплетал её столько, что очень скоро потолстел.
Всё это, вместе с особым нарядом, пошитым мамой, и даже брошью на его груди, добытой по случаю из старинных вещей, продававшихся подешовке по объявлениям умиравшими с голода, тоже, повидимому, сыграло роль, что именно его избрали в тот первый год учёбы в блокаде начальником штаба пионерской дружины, т. е. – первым из всех школьников.
К этому ещё добавим, что в последний год перед войной он был единственным мальчиком – отличником. На снимке отличников класса он стоит среди пяти девочек. Одну из этих девочек он очень любил. Но в тот первый блокадный учебный год судьба свела его с другой девочкой – пятиклассницей, при том, что он был в шестом. Она была председателем учкома. Но неудачные случаи привели к тому, что она отдала предпочтение другому, более простому парню. Всё это было очень необычно, и уже описано мною в другой книге.