– Но я ее тоже не убивал.
Последовала долгая пауза.
Затем мужчина мрачно произнес:
– И тогда получается, что это нам с тобой весточка пришла.
– Весточка? И о чем же эта весточка?
– О чем, не знаю, но отправили ее мои друзья-подельнички, как ты их звать-величать изволила. От имени Павла.
– Нет, это не они.
– Почему ты так думаешь?
– Если бы они узнали, что мы еще живы, и узнали бы, где мы прячемся, то они бы не труп Малинки к нашему порогу подкинули, а нас самих бы на этом пороге оставили. В точно таком же состоянии.
– Да, ты права. Разве что они с нами поиграть вздумали?
– Это не про них! Эти люди простые, и повадки у них такие же. Они бы попросту пришли к нам, выпытали, куда мы деньги дели, а потом бы расправились с нами. Малинку убивать им зачем? Она всегда с ними заодно была. Она же дочь Павла. А наш Буденный у них главным был.
– Мы тут уже целый год отсиживаемся, откуда нам знать, что у наших друзей делается. Может, Малинка дорожку кому-нибудь перешла, вот с ней и расправились.
– Она всегда употребляла без всякой меры. А с годами представляю, что с ней стало. Передоз у нее, от него она и коньки двинула.
– Непохожа она на наркоманку. Выглядит хорошо и одета тоже опрятно.
– Подлечилась, должно быть. А только бывших наркоманов не бывает. Поманили ее какой-нибудь дрянью, она и повелась. От жадности или с непривычки хватанула больше нужного, вот и исход.
– Да, но как она оказалась у нас?
Последовала новая пауза, потом женщина произнесла:
– Принесли ее ночью.
– Кто?
– Не знаю. Люди. На дорожке, где у нас на этот случай земелька каждый вечер рыхлится, я следы чужие видела.
– Почему же мне неправду сказала? Зачем соврала, что Малинка к нам на грядку с капустой из-за соседского забора свалилась?
Последовала продолжительная пауза, после которой женщина все же ответила:
– Грядку я вчера с капустой случайно испортила. Упала, пока поднималась, еще несколько раз упала. Тогда же и пуговицу, наверное, потеряла. Пьяная была.
– Ты же больше не пьешь! – ахнул мужской голос. – Ты же в завязке.
– Это ты так думаешь. А я давно развязалась. Невтерпеж мне тут в этой норе с тобой сидеть. Днем еще ничего, а к ночи такая тоска берет, что хоть вой. Ты храпишь, а я за бутылку. Так мы с моей подружкой-поллитрушкой ночи и коротаем.
– Никогда бы не подумал. Час от часу не легче. Нина, ты снова пьешь? Ты же нам все дело загубишь!