Словом, за три дня загадочные незнакомцы, так и не показавшие своих лиц, выжали из ребят все соки.
* * *
Гости гостями, а сенокос никто не отменял. И хотя он уже прошёл, как таковой, предстояло сделать ещё многое. Вязались снопы, запасалась на зиму солома, а через седмицу, на молодой месяц, было решено начать сеять озимые. Лишь бы холода не ударили раньше.
Пока семейство страдало[1] в поле, Ия с двумя младшими сёстрами управлялась по хозяйству. С утра у неё всё валилось из рук, всё шло кувырком. Мало того, что забыла про квашню, и та выбежала, так ещё и разбила любимый матушкин горшок, в котором она частенько готовила кашу на всю семью.
Вернётся, вот браниться-то станет!
В дверь постучали. Сама, не зная от чего, девочка вздрогнула и неловким движением рассыпала по столу морошку. Она раздражённо всплеснула руками и принялась сгребать ягоду в подол.
– Ждана, отвори дверь!
Маленькая семилетняя девчушка в простеньком сером сарафанчике со всех ног бросилась открывать.
– Это Аней, – разочарованно бросила Ждана и зашлёпала босыми пятками в сторону курятника.
Ия на мгновение замерла, а потом быстренько высыпала морошку в первый попавшийся туесок и бросилась в сени. Её друг пытался повесить на гвоздь трёх сушёных карасей. Увидев девочку, он глуповато улыбнулся и протянул рыбу.
– Она сама упала, – неловко пожал плечами мальчик.
– Положи на бочку. Ну, как? Что там было-то? По слободе такие слухи ходят, с ума можно сойти…
– Квас есть?
– Пошли! – она схватила Анея за руку и поволокла в горницу.
Усадив его на широкую лавку, покрытую серой недавно постиранной тканью, девочка суетливо налила в ладью квасу и поставила на стол чашку с блинами. Села напротив, подперев лицо кулачками, и вперила в него взор серых глаз, похожих на северное дымчатое небо.
– Ну, вот, – мальчик напился вдоволь и начал рассказывать. – Когда сначала нас всех проверяли на грамотность, я был чуть ли не первый, представляешь? Меня опережал только Колыван.
– Колыван? – округлила глаза Ия. – Он что, читать умеет?
– И не только. Знаешь, оказывается, сколько всего знает?
– А такой дубиной притворяется… Ну-да, дедер с ним, сказывай дальше?
– Вот, – продолжил Аней. – Но когда пошли испытания на сноровистость и вёрткость… В общем, оплошал я там. Что и говорить? Едва ли не хуже всех, – удручённо покрутил головой паренек.