Когда Роберт открыл глаза, была жуткая темнота. Кряхтя и охая, он сел и ощупал место удара – там была огромная шишка. Тогда Роберт на ощупь нашел ступени и вылез наружу, открыв крышку головой. На улице было серо, огонь в камине потух, и он не мог определить вечер сейчас или утро, потому что не знал, сколько он провалялся в погребе. Он поднес руку с часами к глазам – стрелка стояла на 8–00. Роберт помотал головой. Это ему ни о чем не говорило – он пришел сюда в 6 вечера. Тогда он отхлебнул еще виски и решил поохотиться. Взяв ружье, он вышел наружу и отправился на поиски куропаток. Стало немного светлее, и Роберт понял, что сейчас утро. Шишка болела, и он чувствовал себя весьма скверно. Где–то сбоку послышался шорох, и Роберт выстрелил наугад, не особенно надеясь попасть. И все же ему хотелось пристрелить куропатку. Берта их очень любила, и он рассчитывал так задобрить ее. Шевеление прекратилось, и Роберт подошел к тому месту, куда стрелял. Он был очень удивлен, но ему удалось попасть в птицу. Роберт поднял куропатку и положил ее в сумку. На этом его энтузиазм иссяк, и он решил возвращаться. По пути он еще раз делал выстрелы, но все они оказались холостыми. Куропатки умудрялись выскакивать буквально из–под его ног.
Роберт вошел в калитку и закрыл ее за собой. Берты на участке не было, хотя уже вовсю светило солнце. Он прошел в дом, надеясь, что она там, но шаги его эхом отдались в пустом помещении. Он слегка растерялся. Что, если она решила его бросить? Это не входило в его планы. В деревне без жены никак не обойтись, тем более, с его–то хозяйством. Он прошелся по дому, выкрикивая имя жены. Она не отзывалась. Тогда он поднялся в спальню, и, к своему огромному облегчению, обнаружил ее там. Берта спала одетая на кровати, сладко посапывая во сне. Картина его умилила, и он решил не будить ее. Возможно, она сильно перенервничала вчера. Он спустился вниз, бросил куропатку в раковину и включил чайник. Чайник мирно и по–домашнему зашумел, внося в его сердце покой и умиротворение. Все–таки он любил свой дом и свою землю и не мыслил себя в ином месте. Где еще, как не здесь, так уютно шумит чайник, так радостно поют птицы? Он вздохнул и налил себе кофе.
Берта спустилась, когда он допивал вторую чашку. Она томно потягивалась, и выглядела посвежевшей, но вид у нее был слегка глуповатый. Он радостно бросился к ней на встречу.