Машина останавливается рядом с ней. Долгие секунды – водитель ждет, принимая решение. «Поторопись же! – мысленно взывает к ней Билли. – Тут у нас женщина истекает кровью». Наконец женщина-водитель выходит из машины, оставив дверь открытой, свет в салоне горит, поэтому Билли видит, что она держит пистолет наготове, сжимает его в обеих руках, рот раскрыт, словно у вытащенной из воды рыбины. Это молодая девчонка. Билли знает их всех по именам, пекла им долбаные пирожки. В буквальном смысле. Работая на богатых идиотов, Билли усвоила одно: с помощью сахара и углеводов очень легко добиться расположения людей. А также выведать ценную информацию: например, когда происходит смена дежурств, маршруты и графики движения патрулей, – все это имеет решающее значение, когда планируешь бегство из рая. Эту она угощала сигаретами. Марси, Мейси, Микаэла или как-то в таком духе. Почему она никогда не могла запомнить имен?
– О боже! – восклицает Марси-Мейси-Микаэла. – Билли! Билли, что стряслось? Ты вся в крови!
«Что хорошо для одной дуры, подойдет и для другой», – думает Билли и со всей силы взмахивает и опускает монтировку, сокрушая запястье Марси-Мейси-Микаэле. Девушка вопит от боли. Пистолет с грохотом летит по бетону и останавливается где-то под машиной. Билли не видит, куда он отлетел, блин.
Марси-Мейси-Микаэла прижимает руку к груди и всхлипывает, не столько от боли, сколько от ярости.
– Ты сломала мне руку!
– Заткнись! – приказывает ей Билли. – Заткнись, твою мать! – У нее остались силы для того, чтобы искать пистолет или сесть в машину. Но не для того и другого сразу. – У меня твой пистолет, – блефует она. – Я тебя пристрелю! Заткнись, твою мать! Ложись на землю! Руки за голову! Живо!
– Ты сломала мне руку! Зачем ты сломала мне руку?
– Живо, сука, мать твою! На землю! Руки за голову! – Волна головокружения. Потеря крови. Ей нужно в больницу. Ей нужно выбраться отсюда.
Вся в слезах, Марси-Мейси-Микаэла опускается на землю. Она произносит что-то нечленораздельное сквозь всхлипывания. Лишний долбаный шум Билли не нужен.
– Заткнись, сука, или я тебя пристрелю! – Но это не ее игра. Вот провернуть скользкое дело, устроить гладкую сделку, достать редкую вещицу тому, кто готов за нее заплатить, – пожалуйста, что тут плохого? Однако она не убийца, даже если прямо сейчас ей очень хочется сделать исключение для своей гребаной сестрицы, которая испортила все. Всё.