– Это не одно и то же, – возразил он.
– Вот и я ей сказала.
– У тебя было время, чтобы привыкнуть к этому.
– И все же это ужасно. Я ее не очень хорошо помню, но я по ней скучаю. Мне не хватает матери.
Он помолчал.
– У меня был замечательный отец.
– У тебя есть братья или сестры?
– Нет. А у тебя?
– Нет. – Я вдруг остро ощутила одиночество. Мое и его. – Это тяжело.
– Да. А нам еще пришлось переехать. Мы не могли дольше оставаться в нашем доме в Хэмпстеде. А у матери здесь есть друзья в церкви. Но я все здесь ненавижу. Мы снимаем здесь развалюху. И твою дурацкую школу тоже ненавижу. Все, что здесь есть хорошего, это пляжи.
Похоже было, что я отвернула в нем какой-то кран, и слова так и полились из него.
– Где ты живешь? – спросила я.
– В Каролина-Бич.
Я никогда не общалась с теми, кто жил в Каролина-Бич. Мой отец всегда смотрел на них свысока, и я бессознательно тоже усвоила такое отношение.
– А ты? – спросил он. – Где ты живешь?
– У нас квартира в Уилмингтоне, недалеко от университета, где работает мой отец.
Мы поговорили о наших районах, и я поняла, что жизнь у нас с ним очень разная. Моя была упорядоченной, буржуазной, а его – какой-то случайно сложившейся беспорядочной смесью.
– Во всяком случае, у тебя здесь есть друзья, – сказал он. – А мне приходится начинать все сначала.
– Были друзья, – сказала я. – Но теперь их осталось не так уж много.
Неужели это правда? Наконец я это признала. Когда Шерри последний раз звонила мне, а не я ей? Когда она последний раз прислала мне смс? Мои друзья шли дальше, оставляя меня позади, забывая обо мне.
– Что ты хочешь сказать?
– Они… я не знаю. Они меняются, но не так, как я. Они больше не говорят ни о чем важном и серьезном.
У меня получалось так, будто я уходила от них, а не наоборот.
– Большинство девчонок такие, – сказал он. – Пустоголовые.
– Это несправедливое обобщение.
– Может быть.
Он рассказал мне о своих друзьях в Хэмпстеде, какие они замечательные. Я рассказала ему о наших одноклассниках, с кем можно дружить, а от кого лучше держаться подальше. Потом мы заговорили о нашей любимой музыке, и я не заметила, что уже десять часов. Отец постучал в мою дверь и велел ложиться спать.
– Это твой отец? – спросил Тревис.
– Да, он хочет, чтобы я закончила разговор и легла спать.
– Еще только десять часов.
– Я знаю.