По идее, Скарлет должна была бы испытывать страх перед огнем, ненавидеть его, ведь он отнял у нее любимую мать и дом. Но поскольку она не помнит, как именно это произошло, то и боится огня, только когда думает о нем, а когда смотрит на него, он ее завораживает.
– Что ты делаешь с этим жутким заостренным штырем? – Бабушка сжимается на своем стуле, как будто Скарлет прижала крестоцвет к ее горлу. – Убери его.
– Я выковала его сама, – девушка прижимает штырь к груди. – Сегодня утром, когда работала с кузнецом.
Они сидят в кухне кафе и поедают намазанные маслом пышки, которые они пекут на ужин раз в неделю, чтобы побаловать себя.
Эсме Торн морщит лоб.
– С кузнецом?
Скарлет откусывает кусочек пышки, отгоняя подступившую печаль.
– Это твой подарок на мой день рождения, ты заплатила за несколько часов обучения у кузнеца, помнишь?
Глаза бабушки затуманиваются, и Скарлет мысленно ругает себя. Зачем она произнесла фразу «день рождения»? Пора уже понимать, что нужно быть осторожной, но ей никак не удается запомнить, что об этом дне нельзя говорить.
– Но сегодня же не твой день рождения, – ее бабушка вдруг становится похожей на ребенка – широко раскрытые испуганные глаза, россыпь веснушек на носу, одинаковая для трех поколений женщин семейства Торн. – Или все-таки сегодня? Я… я же не забыла, когда у тебя день рождения, не так ли?
– Нет, бабушка, нет, – быстро отвечает Скарлет. – Конечно, не забыла. Он будет в конце месяца.
Ее бабушка успокаивается.
– Я знала, что не могу забыть, когда день рождения моей Руби.
Юная Торн кладет свою пышку на тарелку.
– Нет, бабушка, я не Руби, – говорит она и сразу же начинает жалеть о своих словах. – Я Скарлет.
– Я знаю, – раздраженно отвечает Эсме. – Я так и сказала. – Она откидывает назад свои длинные седые волосы (хотя ей уже семьдесят восемь лет, в волосах только недавно пропали последние остатки рыжины) и заправляет их за уши. – Перестань меня поправлять, это несносно.
Скарлет ждет, готовясь потушить пожар, который только что разожгла, но он гаснет сам. Бабушка слизывает с пальца растопленное масло.
– Когда ты была маленькой, тебе хотелось стать кузнецом.
– В самом деле? – Скарлет чувствует облегчение и вместе с тем недоверие. В последние годы ей стало все труднее отличать правду от вымысла в бабушкиных речах, так что она подыгрывает старушке. – Правда?