Беа ставит на стул сначала одну ногу, обутую в сапог, потом другую. Нет, еще недостаточно высоко, так что она поднимается на стол. Теперь можно беспрепятственно обозревать свое королевство. Беа медленно поворачивается, глядя по сторонам, и любуется каждым стеллажом, книгой, столом и читателем. Отсюда ей видно все, даже стол, за которым сидит библиотекарь, уставившись в свой компьютер и хмуря брови.
Как приятно возвышаться над всеми, видеть то, что недоступно другим, чувствовать себя хозяйкой всего того, что находится вокруг, ощущать единство тела и духа. Ее небольшой рост всегда казался Беа недостатком, принижал ее. Ей было противно оттого, что часто приходится задирать голову, чтобы посмотреть на кого-то, оттого, как легко другим толкать ее в толпе, как будто она какой-то долбаный ребенок. Теперь же нет всех этих неудобств. Она высока, сильна, смертоносна.
Беа просыпается в поту. Она несколько раз моргает, отгоняя образы из сна, отгораживаясь от него. Прежде девушка никогда не засыпала над книгой. Беа думает о своей mama. Мысль о том, что она, возможно, тоже сходит с ума, заливает ее сознание такой же чернотой, как воображаемая краска, въевшаяся в ее вены во сне. Это самый главный страх – утраты рассудка она боится еще больше, чем смерти.
Все еще продолжая дрожать, Беа оглядывает библиотеку в поисках своего пухлого навязчивого ухажера, внезапно пожелав увидеть его бородатое успокаивающее лицо, но она здесь одна, больше вокруг нет ни одного студента.
11.45 пополудни – Лео
После каждой убитой им сестры Гримм у Лео оставался шрам: после каждой девушки – в виде полумесяца, после каждой матери – в виде звезды. Они покрывают его лопатки, всю его спину – целое созвездие шрамов. Обычно Лео даже не вспоминает про них, но в последнее время его мысли почему-то возвращаются к отметинам все чаще. Возможно, потому что они также возвращаются и к ней.
Не так давно парень начал представлять себе, как они окажутся рядом без одежды. Если это действительно произойдет, то как он сможет объяснить все свои шрамы? Она ведь обязательно спросит. Все женщины, с которыми он спал, задавали ему этот вопрос, кроме тех случаев, когда они были пьяны и многого не замечали. Вряд ли Голди относится к тем, кто готов напиться и связаться с кем-то на одну ночь. Он, конечно, не может быть в этом полностью уверен, но окажись она такой, он бы очень удивился. В девушке чувствуется странная смесь из света и тьмы, невинности и искушенности.