– Его убили, и сейчас у нас полиция. Пойдемте скорее, с вами хотят поговорить.
Лицо Владимира стало серьезным и непривлекательным. Без улыбки его рот обмякал, и губы становились похожими на два переваренных вареника.
Мария проводила его в гостиную, познакомила с Утесовой, которую звали Варварой, она успела прочесть имя на документе.
– Мы не дружили, – ответил Владимир на ее первый вопрос: «В каких вы были отношениях с покойным?» – Но иногда пересекались за стенами этого дома. Не договариваясь, встречались в магазине виниловых проигрывателей и грампластинок «Мелодия». Вы не помните, слишком молоды, но когда-то так называлась всесоюзная фирма звукозаписи…
– Знаю. В доме родителей до сих пор хранятся пластинки Высоцкого. Папа его большой поклонник.
– У меня есть с автографом Владимира Семеновича.
– У Глеба тоже имелись редкие пластинки?
– Мою редкой не назовешь. Высоцкий жил и творил не так давно, активно записывался и выступал, так что у многих есть пластинки с его автографом. Глеб же гонялся за Вертинским. Но покупал и Утесова, и Русланову. Его коллекция была значительно ценнее моей.
– Вы видели ее? – Варвара сделала пометку в блокноте, который достала, едва зайдя в гостиную. То есть делала записи по старинке, хотя под рукой имелся и планшет, не говоря о телефоне.
– Дома у него я не был, так что только на фото.
– Могли Глеба из-за нее убить?
– Нет, что вы! Материальная ценность коллекции не велика. Тысяч двести от силы. У Глеба часы почти столько стоили. Ему их подарил какой-то французский политик. Не пропали, кстати?
– «Ролекс»?
– Да, с гравировкой.
– Были на руке покойного. Он в момент смерти вообще был при параде: выбрит, надушен, облачен в костюм.
– Вы же говорили, труп пролежал в квартире неделю, – напомнила Санти. – Откуда вы знаете, чем он пах в момент смерти?
– На одежде остался аромат одеколона «Живанши». На коже лица – мелкие порезы от бритвы. Глеб либо собирался куда-то, либо ждал гостей. Скорее, последнее.
– Его убили призовой статуэткой, да? – догадалась Жанна.
– На ней найдены следы крови и волос.
– Как иронично, – пробормотала она.
– Что, простите?
– Глеб часто говорил, что хотел бы забрать с собой на тот свет награды… А получилось, одна из них забрала туда его самого.
– Любите черный юмор?
– Им я маскирую печаль, – ответила на это Жанна. – Мне жаль Глеба. Может, он и не был душкой, но никому ничего плохого не делал. А уж как готовил…