– Думаешь, она ведет меня по ложному следу?
– Может быть.
– Но зачем?
– Ты хоть что-нибудь знаешь о девочках-подростках? Насколько близкие подруги Дженна и Гарриет?
– Думаю, они достаточно близки, иначе зачем Гарриет ей писать.
– Тогда почему Дженна должна предавать свою самую близкую подругу и сообщать тебе всю информацию о том, где Гарриет находится и что она делает?
Он стал мрачнее тучи.
– Потому что Дженна волнуется, что ее подруга сбежала с мальчиком, с которым только что познакомилась?
Клементина покачала головой с таким видом, будто мужчина только что не сдал важный экзамен.
– Я думаю, Гарриет говорит своей маленькой подружке, что та должна сообщить тебе.
Его брови снова сошлись на переносице.
– Но почему?
– Подростки обожают истории о любви, предначертанной свыше. Дженне, скорее всего, нравится факт того, что она помогает юным влюбленным сбежать от всех вредных стариков, которые пытаются помешать их любви.
Его лицо исказилось.
– Любви?! Ты это так называешь? Они же всего лишь двое детей, которые должны учиться в школе. Боже мой, что они могут знать о любви?
– Подростки очень ярко переживают многие вещи, в особенности первую любовь, – ответила Клементина, – это же поворотный момент. Ты что, не помнишь, как это было? Или ты всегда был таким благоразумным и скучным?
– У тебя есть какие-нибудь мысли о том, куда твой брат мог повезти Гарриет?
Клементина старалась держать лицо спокойным, но это было так сложно под его взглядом, в котором сверкали молнии. Сложно до спазмов в горле.
– Откуда? Он никогда мне не рассказывает ни о чем. Он обычно приходит домой и бурчит что-то в мою сторону, и то редко.
– Это просто нелепо. Наша поездка абсолютно бессмысленна. Дети могут быть где угодно.
– Поэтому я не хотела ехать без проверки фактов.
– Черт меня побери!
Клементина посмотрела в сторону окна, у которого он стоял и смотрел на улицу.
– Что там?
Он жестом подозвал ее к окну, не отрывая взгляда от улицы.
– Смотри, – указал он на уличное кафе рядом со входом в казино, на столик, который стоял ближе всего к казино. – Видишь ее? Блондинка?
Клементине было сложно уловить, куда именно он показывает, особенно если учесть, что он практически приобнял ее, когда она подошла, чтобы посмотреть. Ее сбивала с мысли эта близость. Ее сводил с ума запах его лосьона после бритья, который нежно щекотал ноздри.