. Вот и появилось новое имя – Ботта, австрийский посланник, который стал центральным звеном так называемого заговора.
Сама Наталья Федоровна Лопухина подтвердила факт разговора. Дочь Бестужевой подтвердила показания Лопухиных, показания же самой Анны Гавриловны были уклончивы.
После допросов Лопухины и Бестужева были помещены в крепость, а Настасья Ягужинская отправлена домой под надзор. 17 августа графиня Бестужева была поднята на дыбу, но новых показаний она не дала.
Иван Иванович Лесток – действительный тайный советник, доверенное лицо государыни Елизаветы Петровны, стремившийся с помощью этого скандала, в котором оказались замешаны ближайшие родственники Бестужева, свергнуть вице-канцлера, успеха не имел. Михаил Бестужев-Рюмин даже к расследованию не привлекался, хотя во время следствия и содержался под караулом. Анна Гавриловна в своих показаниях, полученных при помощи пыток, не упомянула мужа, что спасло и политическую карьеру, и жизнь Бестужева-Рюмина. Этот факт говорит о том, графиня Анна Гавриловна была женщиной мужественной, умной и стойкой.
Бестужевой вменялось в вину, что она, несмотря на милости императрицы, желала возвращения Анны Леопольдовны и «по злобе на государыню за брата Михаила, отправленного в ссылку, таила к ней ненависть». Такова официальная версия заговора.
Но есть и обычная тривиальная версия, когда простая женская зависть императрицы Елизаветы Петровны сыграла роковую роль для представительниц знатных дворянских родов. Наталью Федоровну Лопухину – первую красавицу во дворе императрица не любила. Во-первых, никто не может быть красивее Елизаветы, а во-вторых, Лопухина вела себя вызывающе. У них уже была стычка. По этикету никто на балу не имел право надевать платье нового фасона, пока его не обновит сама императрица. Это же правило касалось прически. И вдруг Наталья Федоровна на балу, может, по глупости, а вернее всего, из бравады, копируя Елизавету, украсила свою прическу розой. Елизавета прервала танцы, заставила Лопухину встать на колени и собственноручно срезала розу с ее головы вместе с прядью волос. После этого она закатила негоднице две увесистых пощечины. Лопухина от ужаса и неожиданности лишилась чувств. Ее унесли. Глядя ей вслед, Елизавета бросила: «Ништо ей дуре!» и опять пошла танцевать.