– Смельчак, Рудольф, вы здесь? Вы нужны мне!
Никто не отзывался.
Тогда он окликнул своих новых друзей погромче, затем – уже во весь голос… Но по-прежнему никто ему не ответил.
Тогда мальчик выкрикнул:
– Пер-Ноэль, ты трус!..
В этот момент кто-то спросил его:
– Что это вы здесь делаете, молодой человек, позвольте поинтересоваться?
Жан-Пьер вдруг осознал всю несуразность своего поведения: ведь он, получается, разговаривает сам с собой. Мальчик оглянулся – из-за ограды на него смотрел мужчина высокого роста, смуглолицый, подтянутый. Он был одет в тёмное пальто и опирался на зонтик, заменявший ему трость. «Ни дать ни взять Арий, как его описывал дядя Поль», – подумал мальчик. А тот обратился к нему:
– Позвольте представиться: Гиен де Фей, профессор истории, а вас как зовут?
– Жан-Пьер Мартан.
– О-о-о!.. – удивлённо протянул профессор, – не родственник ли вы месье Мартана, издателя?
– Родственник, а вам-то что? – Жан-Пьер удивился собственной дерзости. Нагрубить сверстнику в ответ на его любопытство было для него обычным делом, но только не взрослому человеку, не так он был воспитан.
– Ох, извините, – прокашлявшись, сказал незнакомец. – Уже темнеет, а в эту пору Булонский лес не место для детей, даже таких рослых как вы.
– Если нам по пути, мы могли бы вместе пройти часть дороги.
– Конечно, если вы меня не боитесь, – профессор знал, как задеть мальчишеское самолюбие.
– Я? Вас? Ха! Нет, конечно. С удовольствием составлю вам компанию.
С этими словами Жан-Пьер вышел за ограду. Пройдя шагов пятнадцать, он в последний раз оглянулся назад, хотя уже и не надеялся никого увидеть.
Когда он попрощался со своим спутником, зазвонил мобильный. Номер, высветившийся на экране, был ему неизвестен.
– Добрый вечер, Жан-Пьер, вам звонят из госпиталя.
– Что с мамой? – испуганно вскрикнул мальчик.
– Не волнуйтесь, мы звоним по её поручению, скорая помощь скоро доставит её домой. Просим вас быть дома.
– Конечно-конечно, месье, я буду ждать. Да, это точно наш адрес.
Жан-Пьер положил трубку и застыдился своего сегодняшнего поведения.
– Что это было со мной? – спросил он вслух самого себя.
Взяв себя в руки, он вернулся домой и сел у окна гостиной, выходящего на авеню Моцарта, ожидая машину из госпиталя.