– Спасибо, доктор Вирц, – облизнула пересохшие губы я, -можно мне воды?
–Конечно, дорогая, – врач перевела спинку кровати в вертикальное положение, подала мне стакан и с улыбкой предложила, – давайте, я приглашу вашего супруга, он, бедняга, себе места не находит. И еще этот комиссар… устала ему твердить, что вам сейчас не до допросов, так нет же, сидит, у меня в кабинете, как на посту. Но не волнуйтесь, милая, я ему скажу, что вы еще слишком слабы, и не позволю ему вас мучить. Вы лежите, я пойду позову господина Штайнбаха.
–Фамилия комиссара Берггольц? – мой непредсказуемый вопрос заставил доктора остановиться на полпути в двери, и после того, как фрау Вирц машинально кивнула в ответ, я решительно потребовала, – скажите комиссару, что я готова с ним поговорить.
–Беата, зачем? – в недоумении вплеснула руками доктор, – ничего с ним не случится, с этим Берггольцем, подождет. Я зову Эберта…
–Доктор Вирц, я недостаточно ясно выразилась? – мрачно уточнила я, страстно надеясь, что мое не совсем адекватное поведение будет автоматически списано на пережитый стресс, – пригласите сначала комиссара, а уже потом Эберта.
–Ну хорошо, дорогая, раз вы настаиваете, – сдалась врач, – но я предупрежу комиссара, чтобы он уложился в десять-пятнадцать минут, иначе я лично выставлю его за дверь. Вам категорически нельзя нервничать, мы еле остановили кровотечение…
–Все нормально, доктор, – солгала я, – пусть комиссар зайдет.
–Имейте в виду, я несу персональную ответственность за жизнь и здоровье фрау Штайнбах, и если после вашего визита ее состоянии ухудшится, я этого так не оставлю, – недвусмысленно пригрозила доктор Вирц оккупировавшему прикроватный стул Берггольцу, – Беата, я прошу, берегите себя…
–Простите, что вынужден беспокоить вас, фрау Штайнбах. Мне очень жаль. Как вы? – пристально всматриваясь в мое лицо пронзительными, всевидящими глазами спросил комиссар, – просто не верится, что вы в одиночку справились c этим Фалихом Гекченом…
–С кем? – не сразу сообразила я и с замиранием сердца уточнила, – вы говорите о грабителе, которого я ударила? Он жив? Я его не…
–Жив-жив, – успокоил меня Берггольц, – никто вас ни в чем не обвиняет, Беата. Это вам повезло, что сами живы остались. Если бы вы не отбились, Гекчен бы вас точно на тот свет отправил, как Ханну Леманн.