Гостиничный номер, куда поселили командировочного, изысками не блистал. Малюсенькая комнатушка с кушеткой и душевой кабинкой за стеной. Все. Даже телевизора не было. «Переночевать хватит» – решил парень и отправился на поиски чего-нибудь перекусить с дороги.
На декомпиляцию программы ушел почти весь следующий день, древний компьютер, предоставленный музеем, едва ворочал относительно легкий массив данных. Пока техника пыхтела, отчаянно жужжа вентиляторами и дребезжа не хотевшей закрываться крышкой, Виталий бегло осмотрел городок. Абсолютно ничего выдающегося, обычный провинциальный населенный пункт, со своим неторопливым укладом и разномастной архитектурой, перемешавшей традиционные двух-трехэтажные деревянные домики с современными бетонно-стеклянными торговыми центрами. Глядя на эту смесь, парень испытывал странное чувство беспокойства и непонимания. Как можно жить едва ли не в трущобах, но закупаться в ультрасовременных центрах? Впрочем, жителей это, по всей видимости, нисколько не смущало.
Компьютер, наконец, справился с данными и вывел результаты в файл. Виталий довольно быстро нашел точки входа в подпрограммы, внес требуемые изменения и запустил обратный процесс сборки исполняемого файла. Старенькая техника натужно загудела снова, а программист отправился, с разрешения администрации, познакомиться с привезенными шедеврами. Их как раз размещали в залах музея, выставляли освещение и формировали композицию. Картины в общем и целом понравились неприхотливому взгляду дилетанта. Они были выполнены в той незамысловатой манере, которая всегда нравилась Виталию – почти фотографическая точность и детализация изображения тем не менее не затмевала нарисованности. Нечто среднее между фотографией и классической живописью маслом. Молодой человек отдыхал, глядя на в общем-то немудреные, но очень душевные пейзажи. Вот речка вьется среди полей. Там пастух гонит куда-то стадо коров. Здесь мальчик выбежал из избушки и помчался навстречу ветру. Умиротворенная улыбка играла на губах зрителя. И вдруг парень встал как вкопанный. Казалось бы, обычная городская зарисовка, неведомо как затесавшаяся среди сельских пейзажей. Но только не для Виталия. Улыбка моментально исчезла с лица, челюсть сама собой начала движение вниз. На картине был изображен осенний вид из городского окна. Капли на стекле, мокрые машины, спешащие пешеходы, яркие огни Эйфелевой башни и силуэт кота за нарисованной шторой