Весь исторический центр города лежал в руинах. Но тротуары уже были расчищены, по ним спешили люди. Мелькала советская форма, грязно-зеленые гимнастерки англичан и американцев. Все смешалось в германской столице. Формально существовали три оккупационные зоны: восточная половина города, от Бранденбургских ворот – советская, юго-западная – американская, северо-западная – британская. Французский сектор еще не был оформлен. В него должны были войти районы Веддинг и Райникендорф.
Военнослужащим не возбранялось посещать чужие зоны. Впрочем, патруль мог проверить документы и развернуть. Порядок отсутствовал. Каждая сторона тянула одеяло на себя. Еще не были сформированы Контрольный совет и межсоюзническая комендатура, имелись только планы на бумаге. Шла подготовка к проведению Потсдамской конференции, чтобы раз и навсегда определить статус Берлина и полномочия стран-победительниц. Но все это было в будущем, а пока в разрушенном городе царила неразбериха.
Хотя попытки навести порядок все же предпринимались. Приказом номер один советского коменданта запрещалась НСДАП и все подчиненные ей организации. Всем чиновникам и военным надлежало явиться для регистрации. Возобновлялась работа пекарен, продуктовых магазинов, лечебных учреждений, коммунальных предприятий. Чинились электростанции, водопровод, канализация, запускался общественный транспорт. Рабочие и служащие обязаны были оставаться на местах и выполнять свои обязанности. Работали полевые кухни, постоянно подвозилось горячее питание.
Были введены продуктовые карточки пяти категорий. Каждому берлинцу полагалось в день по четыреста пятьдесят граммов хлеба, горстка крупы, мяса, какое-то количество жиров, сахара, кофе. Перепадали овощи, молочные продукты. Семнадцатого мая советским комендантом был назначен обер-бургомистр Берлина, который сформировал магистрат из числа членов Коммунистической партии. Городским главой, к всеобщему удивлению, стал шестидесятивосьмилетний инженер Артур Вернер, известный тем, что в конце тридцатых состоял в нацистской партии и имел двух сыновей, находящихся в советском плену.
Здание Арсенала, возведенное в семнадцатом веке в барочном стиле, имело жалкий вид. Вдоль бульвара выстроились дворцы бывших королей, кронпринцев и прочих наследников прусского престола. От зданий уцелело немного, но былая помпезность сохранилась. Башни католического собора казались обглоданными какими-то гигантскими хищниками. Арочная анфилада, уходящая в глубь квартала, на высоту человеческого роста была завалена мусором.