А он, острослов краснопёрый, нет-нет да ещё и нагадит на них сверху, и на птичек свалит. Дескать, это они вас на счастье пометили!
Просыпался потом в вытрезвителе, башка трещала с бодуна, долго отходил от сновидения, ещё дольше от водки.
"А может, всё же вещим был сон?" – спрашивал у своего внутреннего голоса Хрюшкин. "Ага! – усмехался внутренний голос. – Хрен тебе! Раскатал губищу! Не в ту эпоху ты родился, Угрюм Йодович. Сейчас человеческий интеллект не в моде, и искусственного всем за глаза хватает. И вообще, в наше время у большинства по жизни одна забота – что-нибудь продать, что-бы что-нибудь купить!"
– М-да, – говорил сам себе вслух писатель Хрюшкин. – Мечтал попасть в историю, а попал… в жо… пальцем! Увы, увы…
И решил он тогда, взяться за сестру таланта, то бишь – за краткость.
– Раз уж народ в крупные труды вникать не имеет возможности, по причине нехватки времени на просвещение, возьмусь-ка я за самую что ни на есть малую форму.
И взялся. И начал писать на каждом заборе коротенькие, но очень содержательные строки. Например такие:
Я лежу на кровати,
Мне тепло и приятно.
Подо мной лежит Надя,
Что даёт мне бесплатно.
Или, например, такие:
Как зайду в туалет я,
Так меня осеняет.
Я слагаю куплеты,
А повсюду воняет.
И даже такие, которые переписывать сюда стыдно. Но, как говорится, кота в мешке не утаишь. Вот и мы не будем пытаться. И перепишем.
Познакомился с тонкой.
И к чему тут прижаться?
Спать с такою бабёнкой —
Как в носу ковыряться.
Правда, некоторые есть и вполне ничего. Можно даже сказать, приличные:
Все мы ходим под богом
По убогим дорогам.
А ноги растут из жо…,
А в жо… живут микробы!
А ещё и такие, которые совсем уж непутёвые. И как ему только не стыдно!
Развлекается элита.
Плачет бедная страна.
Морда баннером прикрыта,
А под ним – кусок гов…
Нацарапает так мелким почерком на заборе, а рядом, чтобы знали, чьему перу принадлежат сии величественные строки, можно сказать, вдохновенные "сёстры таланта", трёхбуквенную аббревиатуру своего звучного ФИО выведет яркой краской. То есть – то, что из заглавных букв Хрюшкина Угрюма Йодовича получается.
Крупно так выведет, размашисто, чтоб издалека было видно даже слепому!
И, надо сказать, ко всеобщему удивлению, народ его, наконец-то, стал читать! Правда, не стишки-четверостишия, а аббревиатуру звучного ФИО.