– Ничего не понимаю. Вы о чем, Уилл?
– Мисс Скарлетт, мне жутко не нравится донимать вас лишними заботами, при вашей-то нелегкой доле, но сказать я должен. Говорят, вы обязаны платить во много раз больше, чем сейчас. Сумму обложения на «Тару» вздули до небес – выше, чем на любую другую плантацию в графстве.
– Но нельзя же заставлять нас платить еще, когда мы уже один раз заплатили.
– Мисс Скарлетт, вы ведь не очень часто бываете в Джонсборо, чему я, кстати, только рад. В наши дни там не место для леди. Но если бы вы там бывали, то знали бы, что там с недавних пор всеми делами заправляет куча проходимцев: республиканцы, янки-саквояжники и наши собственные оборотни, шантрапа бывшая, – такое творят, опупеть можно, а негры на воле до того распоясались, что белых с тротуара спихивают и…
– Ну а к налогам-то это какое имеет отношение?
– А вот я как раз к этому и подхожу, мисс Скарлетт. По каким-то причинам эти шустрые молодчики взвинтили налог на «Тару», как будто тут по тысяче тюков хлопка собирают. Я как узнал об этом, пошел потолкаться по барам, послушать молву, ну и выяснил, что кто-то хочет за бесценок выкупить «Тару» с шерифских торгов. То есть если вы не сможете внести дополнительный налог. А все понимают, что не сможете. Я еще не знаю, кто это такой, кому приспичило зацапать это место. Не сумел пока выяснить. Но по-моему, этот скользкий тип Хилтон, который женился на мисс Кэтлин Калверт, да, так он-то как раз знает, уж очень он мерзко посмеивался, когда я попытался из него что-нибудь вытрясти.
Уилл уселся на диван, потирая свой обрубок. Нога у него вечно ныла в холода, да еще протез наминал – простая ведь деревяшка, ничем мягким не обитая и неудобная. Скарлетт буравила его неистовым взглядом. Ничего себе! Этаким небрежным тоном, как бы к случаю пришлось, взял да и сообщил, что «Тару» ждет неминуемая гибель! Продажа с шерифских торгов? А им самим куда прикажете деваться? И чтобы «Тара» принадлежала кому-то другому… Нет и нет! Немыслимо!
Скарлетт последнее время целиком погрузилась в работу, вытягивая «Тару», стараясь вновь сделать ее продуктивной, и мало обращала внимания на то, что происходит во внешнем мире. С плантации она теперь выезжала редко – для этого у нее были Эшли с Уиллом, они и занимались делами, которые возникали у нее в Фейетвилле и Джонсборо. И точно так же, как когда-то, еще до войны, она пропускала мимо ушей отцовские речи на военные темы, так и теперь стала глуха к спорам по поводу начавшейся Реконструкции, неизменно ведущимся Уиллом и Эшли за столом после ужина.