– Ой… Папа! – позвала она, моргая и снова перечитывая текст, проверяя, не сошла ли она с ума. – Тебе лучше подойти сюда и прочитать это…
– Не может быть! – изумленно выдохнула Робин, когда Джон передал ей последние новости о Джини. – Ее не было в самолете?
– А с ней все в порядке? – с тревогой спросила Банни, когда Дэйв сообщил новость ей. – Что ж… А когда она вернется?
«Какого черта???» – Это было сообщение Стивена. – Нужно ли нам вмешаться?»
– Черт подери, – выпалил Мэтт. Он сидел в шезлонге в патио, когда Пола вернулась домой, все еще не придя в себя от шока, и рассказала ему о самых последних событиях. – И что теперь?
Пола рухнула в кресло рядом с ним. Она никак не могла поверить в то, какое сообщение ей прислала мама. «Я решила остаться здесь еще на некоторое время, – говорилось в нем. Его простота граничила с грубостью. – Отлично провожу время. Не знаю, когда вернусь».
– Что теперь… – повторила Пола, массируя висок, чувствуя, как подступает головная боль. – Папе нужно каким-то образом убедить ее вернуться. Иначе… – она пожала плечами, мрачная, не в силах отойти от потрясения, – иначе ты не хуже меня знаешь, что из этого выйдет.
«Я помню, ты говорила, что не хочешь об этом знать, – писала Кэти, мать Фрэнки, – но на случай, если передумаешь, вот факты». Письмо было засунуто в альбом с детскими фотографиями, который Гэрет убрал в коробку, когда разбирал вещи в их с Кэти доме вскоре после ее смерти. Фрэнки могла бы не найти это письмо еще в течение многих лет, возможно, вообще никогда, если бы однажды промозглым зимним днем Фергюс не начал оспаривать тот факт, что она и Крэйг тоже когда-то были младенцами. «Нет, – твердо заявил мальчик и замотал головой, отчего густые темные кудряшки пустились в пляс. – Вы мои мамуля и папочка. Не младенцы». Крэйг рассмеялся и нашел свой старый снимок-доказательство, когда он был новорожденным, моргал и не мог даже держать голову. От Фрэнки потребовали тоже найти такой снимок. Письмо, от которого все еще знакомо пахло мамиными духами, выскользнуло из фотоальбома. И с оглушительным треском ящик Пандоры открылся.
Письмо? Ей? Разумеется, Фрэнки сразу же вскрыла его, забыв о фотографиях, и у нее в груди стала, как пузырь, набухать радость. Последний сюрприз от матери, последнее письмо, которого она не ждала! «Какой подарок, какое счастье», – с удовольствием подумала она тогда. Но потом она увидела первые предупреждающие строки, сразу перечитала их, и радость сменилась тревогой, а сердце пустилось в тяжелый, беспокойный галоп. Она в смятении отложила письмо в сторону, но почувствовала, как оно притягивает ее. Так водитель смотрит на аварию на противоположной полосе шоссе. Не хочется смотреть. Хочется увидеть. Не хочется знать. Но насколько все