Тронулся с места, глядя в разные стороны, мало ли кто
подберется. Пилот – машина крепкая, но против кирпича в лобовое не
выдюжит.
Собственно, вся улица была – десять шестнадцатиэтажек с одной
стороны, и столько же с другой. А потом дорога шла вниз, какой-то
кусок видно не было, ну а дальше поле дорога уже уходила направо,
если я правильно помнил, на трассу. Офлайн карта безбожно врала,
судя по ней, я должен был в лесу находиться. Ничего необычного,
вырубили, построили дома, завод, сожгли его, и все за несколько
лет. Жизнь не стоит на месте, прет паровозом.
Ехал не особо быстро, длинные, подьездов в двадцать, дома
сменяли друг друга. Крашеные лавочки, пожелтевшие деревья, вот
только народу не было вообще. Ни одного человека.
В общем, понятно почему. Жилой массив выглядел так, словно тут
срочная эвакуация прошла, а потом по зданиям прошлись из миномета,
и заполировали ротой автоматчиков. Распахнутые двери подьездов были
редкостью, в основном их вырвали с корнем, погнутые металлические
листы валялись где попало. Выбитые окна, подпалины, трещины в
бетонных панелях, валяющиеся на улице вещи и бытовая техника.
Стоящие у домов автомобили с распахнутыми дверями, выдавленными
стеклами и продавленными кузовами, на одном я даже заметил глубокие
борозды, словно Годзилла проверял металл на прочность. Только
трупов не хватало, а так – апокалипсис налицо.
Тут машину тряхнуло, зубы клацнули, и правильно, нечего рот
разевать. Я нажал на тормоз, посмотрел в зеркало.
В десяти метрах позади машины лежал человек. Нехорошо так лежал,
с вывернутой головой, руками в разные стороны. Бомж какой-то, судя
по грязной, оборванной одежде.
Я выругался, вылез из машины, прихватив на всякий случай ружье.
Не то чтобы решил прикончить беднягу, уж очень обстановка местная
действовала угнетающе и угрожающе. Но не успел сделать и пары
шагов, как сбитый зашевелился.
- Эй, братан, ты как там? Лежи, не двигайся. Что болит?
Первую помощь я оказывать умел, спасибо бывшей жене,
врачу-реаниматологу. Хоть за что-то ей спасибо.
Валяющееся на земле тело не отвечало, и попыток встать не
бросило. Я сделал несколько осторожных шажков, стараясь не особо
приближаться к молча барахтающемуся человеку. Во-первых опасно это,
и во-вторых, воняло от него так, будто в деревенском сортире
искупался.