– Кто? Я пляшу под дудку Ар-Рааров?! – взорвался Шэд, но тут же взял себя в руки, – мы с ними абсолютно на равных!
Вешди глубоко вздохнул, облизнулся и потер руки.
– Я ни на миг не сомневался в вас, мой господин, но злые языки так просто не отступятся.
– Так разъясните им все как есть!
– Боюсь, мой авторитет недостаточно силен, господин митверхал. Мое появление лишь подольет масла в огонь, как свидетельство вашего малодушия. Вам надлежит самому отправиться в Вешшт, и как можно скорее.
– У меня здесь уйма дел, думаешь, так просто все бросить? – возразил Шэд.
– Все видят, как вы заняты, господин, но промедление может обойтись клану очень дорого, а ведь нам нужно еще восстановить позиции после той неудачной атаки.
Шэд поморщился – воспоминание сидело в сердце занозой. Мало того, что он подвел друзей и весь Мааданд, так теперь его же подданные ставят ему эту дружбу в упрек. Что-то немыслимое творилось в стране последнее время.
– Хорошо, подготовьте все, завтра я выезжаю, – распорядился Шэд.
– Я бы на вашем месте выехал бы сегодня же, господин митверхал, – осторожно посоветовал Вешди, – будьте спокойны, большую часть срочных дел я возьму на себя, исполню в лучшем виде.
Шэд побарабанил по столу. Все это было странно. Близнецы и Ки-Клат в отъезде, Силангу именно сейчас приспичило навестить свою Ваньшу, и тут вдруг как по заказу – беспорядки в Вешште. С другой стороны, если подавить их в зародыше, возможно, удастся избежать крупных неприятностей. Всего каких-то четыре-пять дней, приказы и счетные книги могут подождать.
– Хорошо, – Шэд поднялся с места, – я отдам распоряжения и тронусь в путь через два часа.
– Вы – истинный и мудрый митверхал, господин Шэдэшен, – поклонился Вешди.
Пихомор всегда гордился своей способностью договариваться с людьми. Особенно охотно люди шли на контакт, если их родные были на волосок от смерти. Именно это он всегда пытался внушить сыновьям – правитель должен быть свободен от привязанностей, иначе он слаб и уязвим. Вот Вешди, например, – честнейший человек, а стоило немного поводить кинжалом возле горла его сыновей, и он тут же помчался выполнять поручение, и ни за что не посмеет ослушаться.
Одинокий воин сидел в трактире на рыночной площади, потихоньку цедил вино из кружки и раздумывал, что красавицы в Мааде совсем обленились – спят до обеда и не выходят разделить досуг с бравыми вояками раньше вечера. Поэтому, когда к нему подсел сородич, он был рад компании – по крайней мере, будет с кем выпить. Хотя, приглядевшись, он нахмурился. Ар-Раар был не в мундире. Не состоящий на службе Ар-Раар в глазах соплеменников был хуже Кигила, клан воинов отвергал тех, кто свернул с пути меча и топора. Единственным оправданием было увечье, слабость ума или тела. Военный советник, военный казначей, военный строитель. Кто угодно, но обязательно военный. Разжалование – страшный позор. Подсевший к воину мужчина выглядел здоровым и сильным, значит, он лишился мундира из-за бесчестья. Ар-Раар выжидательно посмотрел не нежданного компаньона, решая, не вышвырнуть ли его из-за стола за наглость.