Бездонное и пронзительное небо Тиарона, бесконечные просторы первозданного силфа (девственного тропического леса), сеть озер, речушек и ручейков, многообразие животного и растительного мира, старшие товарищи и обучение в школе, а потом в лагере Миар, куда я попал самым необычным образом, – все это особым образом преломляется и отражается в тебе. Ты оказываешься завороженным и очарованным богатейшей природой Тиарона, начинаешь слышать могучую песнь жизни первозданного силфа, трепетно зовущего тебя в свои зеленые объятия.
Да, тот мальчик, которого называли улцем, подающим большие надежды учеником самой младшей группы, а вместе с этим и доналом, торопящимся все узнать новичком, не придерживающимся общепринятых правил, во многом отличен от меня, Радосанта, ныне ведущего мастера Родиная и Родинайского содружества в целом. Я уже отошел в тень, предоставляя право руководить содружеством целой плеяде преемников и последователей, однако за мной на самом деле остаются самые важные решения. В них мое слово пока решающее. Тем не менее, такой режим работы и существования под завершение жизненного пути позволяет мне делать и во многом почти завершить, как я считаю, одно из главных дел моей жизни – записки о себе самом.
Честно говоря, я не такая и важная особа, несмотря на то, что решения, принятые мной за последние пять тысяч лет, а действовал я иной раз резко и кардинально, были жизнеопределяющими, что для Родиная, что для всего содружества. И это независимо от того, находился я главных должностях в содружестве или работал по совместительству этаким свободным художником.
Замысел описания собственного жизненного пути начал зреть во мне давно. Обрел он конкретные контуры примерно за несколько столетий до ухода, когда я сменил профиль деятельности, занявшись в последние столетия жизни самыми важными делами, как я их видел. Дело в том, что рассказ о юности и более зрелых годах позволит потомкам через призму восприятия вначале ребенка и юноши, а потом и зрелого мужчины увидеть ситуацию в содружестве в период окончания его существования.
Я хотел бы ошибаться, но неумолимое стечение обстоятельств и упрямая действительность на всех без исключения планетах содружества, даже на ведущих, какими были в мое время Родинай, Тиарон, Огия, Кивлан, ведут наши миры к гибели. Космос, как загнанный в угол зверь, подобрался и замер в преддверии очередного нисходящего скачка и сокращения жизненной зоны. Я не знаю, на какое время хватит еще прочности у планет и содружества. Все зависит от сознательных и разумных действий ведущих родинайцев и тиаронцев. Но я знаю, что даже в самом лучшем случае мы всего лишь на сто, может, на сто пятьдесят тысяч лет отдалим неумолимо приближающийся конец сразу нескольких рас прямоходящих существ, которые в своем существовании уже перешли отметку в четыре миллиарда лет.