Как ни умолял меня муж взять себя в руки и воспользоваться шансом, чтобы познакомиться с элитой современной архитектуры, гениями новейшего строительства, я была непоколебима. Я считала ниже своего достоинства распинаться перед пресыщенной публикой, изображая свои идеи революционными, когда они выглядят всего лишь чьей-то жалкой копией.
Эта была наша первая серьезная размолвка. И хоть никто ни на кого не бросался с кулаками и не повышал голоса (здесь, я, конечно же, лукавлю – как же без повышенных тонов?), но с момента моего отказа от презентации что-то в наших отношениях явно изменилось. Прежде всего, мы стали избегать друг друга. Я, раздавленная жестокой насмешкой судьбы и снедаемая чувством вины, не решалась навязываться, а он, видимо, не смог простить мне мою выходку с отказом явиться на организованное им мероприятие. Насколько мне известно, когда он сослался на мое недомогание, никто особо не расстроился, наспех запихивая в сценарий какой-то детский конкурс. Но мой муж, всегда державший свое слово, при встрече с коллегами не находил себе места, стыдливо опуская голову.
Но время шло, и душевные раны постепенно зарубцовывались. Мы, как и прежде, начали много времени проводить вместе, посещая всевозможные выставки или попросту валяясь на кровати. Я старалась больше не думать о своем фиаско, и попыталась с головой окунуться в работу. Но это была глупая затея, ведь я жаждала решения трудных и жизненно важных задач, а вынуждена была тратить драгоценные минуты на бессмысленную возню в архиве или монотонную регистрацию документов.
Скорее всего, проблема заключалась именно в том, что я ни в чем не могла найти смысл. Нет, я не хотела познать сущность бытия. Просто не желала более существовать. Мне хотелось жить! Хотелось заниматься чем-то значимым и полезным. Ведь я, как и многие другие, верила в свое исключительное предназначение, но не могла сообразить, в чем именно оно заключалось.
Когда я решила поделиться своими мыслями с мужем, он, спокойно меня выслушав, посоветовал сменить работу. Он вслух произнес то, о чем я даже думать боялась: поменять сферу деятельности. Иногда, перед сном, оставаясь один на один со своими «тараканами в голове», я мечтала написать заявление об увольнении и с гордо поднятой головой положить его на стол начальнице. Я представляла себе ее ошеломленный взгляд и отчаянные просьбы не делать поспешных выводов. Но с наступлением утра моя смелость испарялась подобно утренней росе, и я снова плелась в офис с фальшивой улыбкой на устах.