Мужчина подпрыгнул на месте и потерял равновесие, руки его дрожали.
– Вы меня до смерти напугали, – прорычал он.
– Эта лошадь, – настойчиво повторил Лео, – продается?
– Да, – ответил старик, – только покупать никто не хочет, как обычно.
Матео вышел вперед, уперев руки в бока, и с искаженным гневом лицом спросил:
– Почему вы его связали? Это жестоко, – он ткнул пальцем в сторону мужчины. – Вы очень жестокий!
Старик прищурился и сделал долгую затяжку.
– Потому что он дикий, молодой человек. Вам лучше не видеть его развязанным.
Лео перебрался через металлическую ограду и медленно приблизился к жеребцу. Тот поднял голову и принялся, закатив белки и раздувая ноздри, рыть свободным копытом пыль.
– Тише, мальчик… Все хорошо. Не бойся меня, – он осторожно провел ладонью по передней ноге коня.
Слишком туго затянутая веревка врезалась в кожу животного, причиняя боль.
Парень провел по шее лошади, по лоснящейся от пота шелковистой черной шкуре, и огляделся.
– А где вода? – спросил он, не обнаружив в загоне ни одной емкости.
– Нету, – усмехнулся старик, поднявшись со стула и прислонившись спиной к боковой опоре загона, – он ее перевернул.
– Сколько? – с трудом подавляя растущий внутри гнев, спросил Лео.
– Почти полное ведро.
– Нет, сколько вы хотите за эту лошадь?
– Собираешься купить?
– Смотря сколько.
– Это породистый жеребец, чистокровный. И у него может быть много сыновей.
Парень чувствовал, как шкура коня еще подрагивала под его рукой, но дыхание стало спокойнее и ровнее.
– Разбираешься в лошадях?
Лео кивнул.
– Всю жизнь с ними.
– Можешь забрать его за тридцать тысяч песет[12].
Матео потянул брата за руку:
– Пожалуйста, давай купим его. Нельзя оставлять лошадку с этим ужасным человеком.
– Почему так дешево? – спросил Лео. – Ты сказал, он чистопородный жеребец. И явно стоит больше.
Старик ухмыльнулся, продемонстрировав отсутствие зубов, что придавало ему еще более отталкивающий вид.
– Он же дикий. Необучаемый. И я вам честно об этом сказал. Так что еще благодарить меня должны.
Парень снова взглянул на коня. Тот не выглядел диким, а, напротив, казался сломленным, словно из него вышибли дух.
– Прошу, – умолял младший брат со слезами на глазах. – Мы не можем его тут оставить.
Лео протянул старику руку со словами:
– Двадцать пять тысяч. По рукам?
Тот плюнул себе на ладонь и с размаху хлопнул по руке парня.