Она приняла приветственный жест; коснувшись «бархатной» ладони девушки, снова едва не рухнул на ровном месте… случается же такое!
Екатерина, слегка хихикнув, сказала:
– Рука у тебя холодная… и лицо чумазое. – Громче засмеялась юная соседка, бабушки поддержали её веселье.
– Умоюсь. – Глупо заулыбался я и поспешил к рукомойнику, прибитому на деревянной стене сарая, опасаясь, что старушки заподозрят неладное.
Гостьи ушли, я знатно перекусил, попутно слушая рассказы бабушки о даче, её планах, внучке Марьи Александровны, стараясь не проявлять заинтересованности, когда речь заходила про Катю.
Оказывается, девочка приехала к нам на всё лето, радовало ли это меня? Безусловно! Проблема в ином – не знал… как вести себя с ней, что делать? Самое страшное – боялся даже себе признаться: она мне, мягко говоря, небезразлична. Потому посоветоваться с кем-либо просто не мог, я невольно обзавёлся тайной, поведать которую в том возрасте не решился бы и самому близкому другу, соседу Вальке или тому же дачному приятелю Коле… не говоря уж о сведущему в подобных вопросах брату Боре. Начнёт дразнить, подначивать постоянно, уж я-то знаю.