Поехал в ближайший магазин, уж чего-чего, а супермаркетов отстроили в Плотницком на каждом шагу… действительно, очень много, аж смешно! В Ленинграде, кажется, на квадратный километр меньше «продуктовых углов», нежели здесь. Купил перекусить, попить и отправился к Донцу. Оставив свой «Патриот» возле тополиной рощи, я забрался на полузатопленную, бетонную баржу. Подстелил плед, присел на него, открыл бутылочку с квасом (именно им, не пьющий я) и всматриваясь в гладь воды, предался ностальгическим позывам, окунулся в воспоминания давней, советской юности.
Всё-таки, думаю, шёл 1978 – ой год… да, верно! Мне недавно исполнилось тринадцать лет, я, как и сверстники с нетерпением ждал лета, чтобы поехать с многочисленными товарищами в пионерский лагерь. Да не судьба!
Старший брат Борис (четыре года разница), как едва успел сойти снег с улиц, решил прокатиться на «Ижаке». Увлёкся, залихачил и, не справившись с управлением, слетел с дороги. Хорошо, выжил и инвалидом не сделался… заработал множество переломов, восстанавливался долго. Оттого помощь по дому в основном легла на меня. К моим обязанностям сверху добавилась дача, так как дедушке на пенсии стало совсем скучно, и он устроился ночным сторожем на железнодорожный склад, сутки работал (или только ночь, не помню), другие отсыпался, оттого времени на сад-огород у него получалось мало – всего день, в лучшем случае – два; а бабушка очень любила заниматься земледелием.
Каникулы пришли, родители поставили меня перед выбором: либо лагерь пионерский, но тогда никакого тебе мопеда; либо оставайся дома, помогай туалет строить, на даче дел полно и к середине сезона получишь заветную «Верховину». Мопед я хотел сильно, и если бы не происшествие с братом, верно, его мне давно купили уже… думаю, не стоит говорить об отношении мамы к двухколёсному транспорту после аварии, мол, – «Шею себе свернёшь на нём! Посмотри на Борю, чуть калекой не остался!». Потому выбор пал – на «помогать по хозяйству».
Проживали мы в бывшем доме зажиточного казака. После революции поместье заселили несколько семей, а к семидесятым в нём остались мы, занимая полностью второй этаж, и на первом соседи, два пенсионера, ветерана труда с внуком, «подпольным» радиолюбителем, по совместительству моим приятелем Валентином. Двор, разумеется, у нас был общим. Стоит сказать: отношения с соседями выпали более чем хорошие, по крови мы чужие люди, да тогда об этом попросту забывали, считали друг друга родственниками, я звал Владимира Моисеевича дядь Вова, его жену Надежду Ильиничну – тёть Надя.