, куда входили независимо от должности и статуса на борту. Об учениях её бы предупредили заранее.
Двойной виброотклик браслета на руке одновременно свидетельствовал об отправке сообщения и напоминал о том, что время не остановилось. Что-то произошло. Прямо сейчас на этой станции что-то произошло. Что-то, из-за чего включился аварийный свет. Нельзя стоять на месте. Нужно что-то предпринять!
***
Грязно-красные огни, медленно затухающие и столь же неспешно разжигаемые известной причиной, проникали через остекленевшие глаза Томаса Эрентраута глубоко в его сознание.
– Эй, салага! Какого хера?!
Томас много трудился для того, чтобы соответствовать назначению на орбитальную станцию, именуемую в простонародье за её необычный ход движения по небу для наблюдателя с земли – Сектет. Он был хорошо обучен и знал, как должен действовать в данной ситуации. Но сейчас его тело заледенело, а в голове крутилась чёрно-белая лента воспоминаний. Воспоминаний о беспечных годах, проведённых в академии, о том, как в детстве они вместе с Себастьяном ловили жуков, о том, как он похоронил мать, о том, как сильно потел, оставшись наедине с Лейлой и так ничего и не смог предпринять, хотя она ожидала от него определённых действий. Почему он вспомнил такой малозначительный эпизод из его жизни, казавшийся давно забытым и не имеющим никакого значения?
Значение… Ему вдруг представилось, что все люди просто переменные в огромном уравнении вселенной.
Да! Так и есть!
Бог – просто математик, начертивший на доске времени огромное уравнение под названием – Вселенная. Он пытается найти его корни, привести функцию к минимальному состоянию. Пытается понять итог своего случайного творения, и для этого он вынужден решать уравнение, сокращая пере…
– Я тебя спрашиваю!
Отрезвляющая пощёчина сменила аварийный красный цвет на ослепляюще белый свет боли, но постепенно отступая, возвращала Томаса обратно в его тело.
Понимая, что Томас не реагирует, Дава хватает его за комбинезон и начинает трясти перед собой, попутно выкрикивая слова, которые в обычной ситуации должны были показаться как минимум обидными.
Помимо того, что Дава был выше и крупнее Томаса, по нему было видно, что он отводит не последнее значение потере мышечной массы в условиях невесомости, а потому уделяет немалое время физическим нагрузкам. Сейчас Томас вдруг понял, что Дава никогда не упускал возможности покрасоваться своими тёмными, мускулистыми руками при виде девчонок, наверное, поэтому он носил обычную майку на размер меньше и никогда до конца не застёгивал рабочий комбинезон, переплетая рукава на поясе.