– Здравствуйте, очень приятно познакомиться, – громко произнес Иван Николаевич.
– Нам тоже, – вразброс ответили учителя.
– Вы откуда к нам ? –как будто не веря, на него с интересом смотрела женщина лет тридцати, строгого вида , которую директор представил как Ольгу Александровну.
– Из Москвы.
–«В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов…», – произнес Василий Васильевич, иронично улыбаясь.
– Оригинально, – удивился Степан Федорович.
– Мне нужен опыт, – немного смущаясь, как бы пытаясь оправдаться, тихо произнес Иван Николаевич.
– «И опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг», – вставил Дмитрий Сергеевич.
– Здравствуйте, – на пороге появился пожилой, мужчина, среднего роста, лет шестидесяти на вид. Он был полностью сед, роговые очки, еще советского производства, серый аккуратный костюм, в сочетании со строгим взглядом, сразу выдавали в нем битого всеми перипетиями учителя.
– Здрасте, – тихо ответил Иван Николаевич,
– Это Иван Моисеевич, он также преподает физику, – быстро вставил Василий Васильевич.
– Иван Моисеевич окинул молодого коллегу взглядом, и слегка улыбнувшись, как бы вынеся вердикт, произнес:
– Очень приятно, какой класс возьмете?
– Я пока не знаю.
– Советую взять первый.
– Ну что вы, шутки шутить изволите, – перебил директор.
– Нисколько, по моему наблюдению первоклассники более любопытны, а значит и физикой они будут интересоваться больше чем остальные, в старших классах школа и окружение напрочь отбивает все любопытство у ребенка, а это чувство основа естественных наук.
– Как сказать, по моему в начальных классах, должны «зажечь искру», а мы подхватить ее и разжечь пламя, – мечтательно ответил Иван Николаевич.
– Вы прямо Плутарх, только действительность намного жестче, особенно наша российская действительность, и дети в ней тоже.
– Дети везде одинаковы, – вставила Ольга Александровна.
– Ну как сказать, вот вы например, преподавали когда-нибудь в детском доме? – возразил Иван Моисеевич.
–Нет.
– А мне приходилось. У них там свои законы, чтоб там выжить…, ну в общем, какая там к черту физика, так сказать – не до жиру, быть бы живу.
– Не везде же так.
– Там где я жил, везде.
– А почему? – робко спросил Иван Николаевич.
– Это я вам позже объясню, точнее вы сами поймете, в процессе работы.
– Сгущаете, сгущаете – пытался возразить Василий Васильевич.