Я смаковал каждое письмо, медленно
вскрывая конверт ножом для бумаг, разворачивая и разглаживая
сложенные листы, оттягивал начало, чтобы потом на несколько минут
погрузиться в черные знаки, начертанные на белой бумаге. Вот
приглашение на бал в честь начала учебного года — официальные слова
и немного усталая радость той, кто старательно выводила от руки
несколько строк, не решаясь доверить это дело типографии. Приветы
от дальних родственников, проживающих в Солиано и надеющихся на
встречные визиты, — осторожность, любопытство и военная четкость.
Письмо от мамы, желающей знать, что у меня все в порядке и что я
прибыл на место, — любовь, требовательность и страх. Письмо от моей
второй мамы Ивейны, требующей рассказов о столичной моде, —
искренность, смех и желание поболтать. И, наконец, написанное в
официальной манере письмо от Марианны, как всегда прячущей заботу
за ехидством или приказным тоном.
Я держал в руках последнее письмо,
обдумывая прочитанное и глядя в одну точку. Личный врач и
инструктор боевых искусств должны прибыть вскоре после начала
занятий в академии. Ну, первый еще понятно, но зачем мне второй? Я
думал, что попытки сделать из меня «мастера, достойного семьи
Гнец», окончательно и бесповоротно закончились еще три года назад.
Или все дело в том, что мне придется учиться на офицера, и владения
первой ступенью боевых искусств недостаточно?
Закончив размышлять и вернувшись в
реальность, я обнаружил, что смотрю прямо на пару загорелых
коленок, расположенных ровно посередине между верхним краем белых
носочков и нижним краем юбки. Зрелище оказалось столь увлекательно,
что им можно было наслаждаться бесконечно, но какой-то странный
писк заставил меня моргнуть. Я поднял глаза выше, и мой взгляд,
миновав черное платье горничной, прикрытое белым передником,
остановился на пунцовом лице Мики. Контраст между ее побагровевшим
личиком, алыми ушками, рыжими волосами и белоснежными воротничком и
косынкой вызвал во мне странное чувство: мне неожиданно остро
захотелось прикоснуться к девушке. Мика вновь издала какой-то
полузадушенный писк, и я очнулся окончательно.
— Спасибо за письма. — Я постарался
мягко улыбнуться и, кажется, мне это удалось. — Извини, что
задержал тебя. — Ответом был еще один придушенный писк. — Тебе не
стоило ждать, пока я дочитаю. Я бываю рассеянным и часто
отвлекаюсь. Так что в таких случаях можешь смело привлекать мое
внимание или просто заниматься собственными делами.