— Я не думаю, что все будет настолько плохо. В конце концов, его
состояние стабилизировалось еще в девять лет, а единственный
рецидив был в одиннадцать. Семь лет — вполне достаточный срок,
чтобы перестать бояться. Кроме того, никто ведь не мешает нам
нанять достаточно квалифицированного психо на должность его личного
врача.
— Все-таки и в тебе иногда просыпается голос разума, — вздохнула
женщина. — Хорошо, я займусь поиском подходящего специалиста.
— Нет, только не ты. Иначе его будут окружать те же самые люди.
— Мужчина вздохнул, и его голос стал чуть мягче. — Пусть людей
наберет Ивейна. Или Марианна. Ей будет полезна такая практика. А ты
сможешь давать советы. Но только советы. — Мягкость, ненадолго
появившаяся в его голосе, снова ушла, словно ее и не было.
— Хорошо. Пусть будет так. Я больше не хочу с тобой спорить. —
Женщина подошла ближе и уткнулась лицом в грудь мужчины. Он провел
рукой по ее волосам. — Я просто боюсь за него. Ты же знаешь. Может,
отложим поступление еще на год?
— Ему и так восемнадцать — предел для обычного набора в
академию. Его однокурсникам будет по пятнадцать-шестнадцать
лет.
— Я могу поговорить с ректором Каласом. Он не откажет. — В
голосе женщины прозвучала затаенная надежда.
— Рада, давай не будем начинать сначала. Год отсрочки, тем более
такой, только сделает его жизнь тяжелее. Он справится.
— Да, мой главнокомандующий. — Она резким движением смахнула
появившуюся было слезинку и попыталась улыбнуться. — Обними
меня.
Месяц, вынырнувший из-за набежавшей тучки несколько секунд
спустя, увидел в окне особняка только двух взрослых обнимавшихся
людей.
Глава 1
Ла Абель Гнец
Доставившая меня карета тронулась с
места и, прогрохотав колесами по мостовой, скрылась за углом. Я
остался один на один с ажурными воротами академии. От этой границы
начинался ухоженный парк с аккуратно подстриженными кустами и
деревьями, сплетающимися в лабиринт, все дорожки которого ведомы,
наверное, лишь главному садовнику. Вдали над зеленью парка
поднималось множество крыш различных зданий — моя цель на сегодня.
Я стоял и смотрел на эту, в общем-то, обычную картину, не в силах
справиться с волнением. Один. Я впервые в жизни остался один. Нет,
я, конечно, не настолько наивен, чтобы полагать, будто мать
способна меня оставить в полном одиночестве. Наверняка где-то вне
пределов моего видения поджидает пара или даже четверка
телохранителей, способных устранить угрозу или разобраться с
последствиями неприятной ситуации. А в свободное время пишущих
доклады на много листов о том, что я сделал и куда пошел. Но совсем
рядом не было никого контролирующего мои шаги, готового подать
совет, подсказать нужные слова или дать объяснение. Я был волен в
поступках и высказываниях. И в выборе направления. Это было
странно, восхитительно и немного пугающе. Я мечтал о свободе долгие
годы, а получив, не представлял, что с нею делать. Не знаю, сколько
я так простоял, глядя в одну точку, пока сильный толчок в плечо не
вывел меня из состояния задумчивости. В глубине моего разума
шевельнулась Диана, посылая волну чувств, среди которых читались
раздражение и желание ударить в ответ. Я же просто виновато
улыбнулся, как улыбался каждый раз инструкторам, пропуская
очередной удар, и повернулся, чтобы увидеть, кто меня толкнул.