– О, мне кажется, именно сюда я шла всю мою жизнь. Это место изумительное, но его атмосферу так легко испортить… – Мара знала, что говорит совершенно не на свой возраст, звуча как восторженная девочка, едва со школьной скамьи… но ничуть не стеснялась. Такой подъём испытываешь раз в жизни, и нет ничего зазорного в порыве эмоций. – Ты ведь тоже чувствуешь, как стены дышат магией, и хочется стать лучше, чем ты есть?
Именно в этом, как искренне полагала Мара, и заключалась суть высокого искусства. Иначе зачем тебе небеса, зачем Крылья, если ты не в состоянии воспарить духом, подняться над всем бренным и над личными амбициями, созерцать время и пространство. Мара восхищалась Хранителями и брала за образец, хотя и не метила войти в их число.
– Знаешь, я ведь прекрасно понимаю, что не справился бы с той должностью, что дали тебе, – сказал вдруг Ингард. Редчайший случай, когда он не пытался себя превознести и выставить в безупречном ореоле. Ну да Мара его знала как облупленного и не купилась бы, а больше их никто не видел. – Я ещё не дорос. И Хранительнице Марвин, должно быть, моё вопиющее несоответствие тоже было очевидно. Однако, я подаю заявление на вакансию одного из наставников. Надеюсь, что здесь не подведу.
Он, конечно же, пришёл на открытую церемонию. Если всё получится как надо – они зарекомендуют себя даже тем, кто никогда не собирался связывать судьбу с магией, и они, даже если не придут сами, дадут положительные отзывы размышляющим, выбрать ли способ по старинке или рискнуть и попробовать свежее. Конечно, столица не перестроится мгновенно, ни даже за ближайшие несколько лет, но все, кто здесь соберутся, терпеливы и трудолюбивы. Хранители – тем паче.
– Я полагаюсь на тебя, – она кивнула и улыбнулась.
Мара уверенным шагом переступила порог главного зала, где уже ожидали начала торжества не только молодые люди, но и многие в возрасте. Все были одеты в голубое или белое. Огромное помещение также сверкало ослепительной белизной, какой не бывает в реальных зданиях, ведь местам обитания живых существ свойственно нести на себе следы их деятельности. Безупречность же этих стен и витых колонн ничто не могло нарушить. Академия находилась одновременно и в реальном измерении, и в том, где Хранители выглядели как всемогущие столбы сияния, а окружающая среда зависела от воображения.