У небольшого палаточного лагеря меня передали другому
подразделению, отобрали обувь, ремень и вещи. Заначку не нашли, но
особо и не обыскивали, так, охлопали на предмет оружия и втолкнули
к другим задержанным. В большой армейской палатке – на
так называемом фильтре – скопилось уже человек двадцать.
Мужчины, женщины. Была даже парочка стариков. На меня посмотрели
настороженно и снова вернулись к своим думам.
– Сидеть здесь. – Меня с силой усадили на грубую
лавку.
Потянулось ожидание. Где-то через час заскочил фотограф,
отщелкал всех у стены анфас и в профиль и умчался куда-то
дальше.
Один раз примерно за два-три часа нас поодиночке, в
сопровождении конвоиров, вывели к «удобствам», выдали по бутылке
воды и сухпаю в специальной одноразовой таре. Разговоры жестко
пресекались. Снаружи доносились команды, разговоры, но почти
все – на местном наречии, которого я не понимал. Если судить
по интонациям, то простая рабочая обстановка. Так, в молчании,
прошел еще примерно час.
А потом начался ад.
Интерлюдия третья
– Так ты говоришь, еще утром он ничего не понимал, а уже к
вечеру составил примерный план и одним махом разорил это осиное
гнездо?.. – Старческая узловатая рука потянулась к чашке с
дымящимся отваром.
– Да, господин. – Бывший гвардеец Григорий стоял
навытяжку перед монахом в простом черном балахоне стоимостью выше
средней цены автомобиля представительского класса.
– Расскажи еще раз, с чего все началось. Только факты.
Ни единым движением лица и тела не показав отношения к
перспективе снова пересказывать прошедшие события, Григорий
начал:
– Девятнадцатого апреля Скинкис проводил с моим подопечным
индивидуальный урок по раскачке источника. Прямо с тренировки сам
Скинкис доставил его в лазарет с предполагаемым срывом источника.
Доктор погрузил мальчика в целебный сон. Приблизительно в это же
время Залесский избил Скинкиса, и того также доставили в лазарет.
Освободившийся доктор оказал врачебную помощь пострадавшему учителю
и поместил в соседнюю палату. Согласно вашим распоряжениям, я
напросился в сиделки к Егору. Мальчик окончательно вышел из сна
двадцать второго рано утром. Тут же выяснилось, что его источник
полностью разрушен и нет надежды на восстановление.
– Почему ты решил, что нет надежды?
– Так сказал доктор Залесскому. Цитирую почти дословно:
«Науке неизвестен механизм работы и восстановления божественной
искры источника в человеке. Помочь ему мы ничем не можем. Все в
руках Его».