К Андрею в конце августа она приехала откровенно полноватая. Жарким московским днём шла она навстречу ему в открывающем мягкие руки и плечи облегающем коротком сарафане, не скрывающем ничего из выпукло-зрелого тела. Вечером в постели немного удивила его не только новыми впечатлениями от своего «ландшафта».
Была она теперь не то что зажата – напротив, раскована как никогда – но словно отсутствовала, находясь мыслью где-то ещё в самый неподходящий момент. Было ли это обдумыванием стратегии начала работы в серьёзной организации, куда она собиралась осенью? Или, как подозревал аспирант, летний отдых обогатил его пассию впечатлениями не только созерцательно-природного, но и намного более жизненного-личного характера, и он был теперь у неё не один? – чужая душа потёмки.
Перед работой она по своему обыкновению взялась за себя, и когда он в последний раз навестил её в сентябре, её комната была завалена женскими журналами, открытыми на развороте c описанием комплекса упражнений в домашних условиях. В открытой тетради-личном дневнике, лежавшей на столе, он успел увидеть в разделе «Август» цифру «77» с красным восклицательным знаком. Она была зачёркнута, а несколько следующих повторяли «76», «75», «74». В коридоре стояла изящная дамская «Ласточка» – двухколёсный друг сторонниц здорового образа жизни – благо, погода держалась хорошая для длительных велопрогулок.
Обнимая на автостанции перед отъездом свою двадцатидвухлетнюю цветущую пассию, чувствуя, как мучительно-сладко прикоснулись к нему не только её немаленькая грудь, но и подросший животик, глядя потом из окна на покачивание её, уходящей, женственными «половинами», он подумал мельком, что, если в этот раз Галке и не удастся существенно изменить последствия летнего отдыха, то и слава богу – при общей её ладности и притягательности. И что это ему, надо, наконец, всерьёз заняться силовыми упражнениями, если он намерен обеспечивать своей подруге личный комфорт, да и сам его испытывать.