За это время Поэт очень похудел и осунулся. Рукава его отутюженного костюма еще больше удлинились, а чистая белая рубашка с длинным воротником и галстук изрядно износились и поблекли.
Стыд, боль и тоска струились из каждой черточки его лица с плотно сжатыми губами. Он, глядящий в бесконечность, напоминал мне святого, облик которого окружала аура, заполнившая весь вагон.
У меня сжалось сердце, и я, боясь встретиться с ним глазами, отвернулся, опустив голову. Мне было стыдно за себя и за свое малодушие… Я готов был провалиться в преисподнюю, оттого что не имел с собой наличных денег, чтобы купить книгу, оттого что был здоров, счастлив и весел, что в этот момент не испытывал никаких затруднений…
Наша последняя встреча случилась на Тверской улице, недалеко от бывшей Филипповской булочной.
Шел мелкий колючий снег с дождем, как иголки впивавшийся в лицо и душу. Мы с женой под небольшим зонтом торопливо двигались ко входу в метро, согревая друг друга дыханием.
Вдруг на тротуаре я увидел мужчину, стоявшего на коленях, который, прижавшись к стене здания, держал перед собой белый лист бумаги всего лишь с двумя словами, написанными типографским шрифтом…
Внимательно всматриваясь в человека, я потащил жену в его сторону… Это был он – мой Поэт, державший перед собой мокрую книгу под названием «Белая ворона». По его впалым щекам текли дождинки и слезы… Его отутюженный костюм, белая сорочка с уже потертым воротником и галстук в полосочку сжались от дождя, прилипнув к худому телу. Левой рукой, оттянув полу пиджака, он всеми силами пытался защитить от дождя и снега стопку книг своего первого тиража, который так и не распродал за эти годы…
Я положил перед ним пять тысяч рублей. А он, как и при первой нашей встрече, вздрогнул, поднял на меня глаза и тихо прошептал:
– Большое вам спасибо, но моя книга стоит всего лишь сто рублей… У меня нет сдачи… Я сегодня не продал ни одной книги… Простите!..
Не выдержав этих слов, я рухнул перед ним на колени, схватил его голову руками и неистово поцеловал в лоб. Затем прижал к себе продрогшее тело незнакомого и столь близкого мне человека…
– Нет! Нет!.. Это вам спасибо, дорогой мой Поэт, – вырвалось у меня из глубин души… И силы вдруг покинули мое тело…
Мы стояли на коленях, обняв друг друга, минуты три-четыре…