Клара взяла конфету из коробки и положила ее рот.
– Очень вкусно. Не переживай. Я люблю сладкое, как все девушки. А так поздно вечером я все равно не ем.
Я посмотрел на часы. Было около половины двенадцатого.
– Я думал ты придешь пораньше.
Клара пожала плечами.
– Сейчас еще совсем не поздно для романтического свидания. Ты устал?
Мне стало неловко. Может, она хотела остаться? Я смутился от собственных мыслей. Почему–то я не мог представить, что лежу с ней в постели.
– Нет, что ты! Я совсем не устал. Я просто очень рад твоему приходу, вот и несу всякую чушь.
Клара обвела глазами мою комнату.
– У тебя мило. Ты один живешь?
– С некоторых пор да. Мама умерла несколько лет назад от болезни, отца не было. Точнее, конечно, был, но я его не знаю. Мама считала эту тему запретной. Я даже не знаю, кто он и жив ли он сейчас. Не пойму, чем он так насолил ей, что она не разрешала себе даже помнить о нем…
– Не бери в голову,– Клара отпила вино,– это совершенно не важно. Главное, у тебя есть мать. Вернее, была. Она заботилась о тебе, любила тебя. Что тебе еще нужно? Если она не говорила о твоем отце, значит, у нее были веские причины.
– Может, ты и права. Тем более, сейчас узнать это все равно нет никакой возможности.
– У тебя больше нет родственников?
– Почему, есть, тетя. Она живет здесь недалеко. У нее своя квартира. Детей нет. Она старая дева. Я иногда навещаю ее. Но, похоже, и она ничего не знает. Или дала обет молчания. Ну, да что об этом. Расскажи о себе. Мы давно знакомы, а я ничего о тебе не знаю.– Я взял ее тонкую руку с остро отточенными коготками в свою, и легонько сжал.
Клара не убрала руку, и я позволил себе надеяться на более близкие отношения. Возможно, не сегодня, но в будущем.
– Мне и нечего сказать. Просто живу. Сама по себе.
– Где ты работаешь?
– Сейчас помогаю одной женщине по хозяйству. Скрашиваю одиночество. Потом не знаю. Работа для меня не главное. Только средство заработать на жизнь.
– Тебе везет. А я вот целыми днями парюсь в конторе, пытаюсь делать карьеру.
– Ты же мужчина. Это нормально. – Клара откусила пирожное.
В призрачном свете свечи мелькнули мелкие белые зубки. Наверное, вино ударило мне в голову, потому что я схватил руку Клары и начал покрывать ее жаркими поцелуями. Кожа на руке была очень нежной, и я распалялся все больше. Коготки, впившиеся мне в плечо, отрезвили меня, и я, бормоча извинения, рухнул на свой стул.