– Ну, ты и сука! – только и смог выдавить из себя Сергей.
– Да, я – сука! Ведь, именно так сейчас называют недоумки человека, который знает, чего хочет от этой жизни, и стремится заполучить это любым путем. А вы, чистоплюи и недоумки, поганые лицемеры, кричащие на каждом углу о чистоте и порядочности, сами тайком портите невинные души. Вы, дешевки, с пеной у рта разглагольствующие о непродажности, чести и совести, сами за спиной продаете все, что возможно, лишь бы урвать лишнюю копейку. Можете лгать и надевать маски! Все равно, вас всех прекрасно видно и, рано или поздно, но вы понесете кару за свои подлые делишки, прикрытые громкими лозунгами. А ты, гад, ответишь первым. За все! И за этот удар, тоже!..
– Да, ты еще и ненормальная?! – удивился Сергей таким тоном, словно сделал величайшее открытие в истории человечества. – Да, пошла ты!..
– Конечно, я ухожу! – казалось, Вика готова ударить его, но все же не посмела. – Только запомни, Сереженька, что за все надо платить! И любой, кто встанет у меня на пути, будет своей кровушкой за это рассчитываться.
Она плюнула Сергею под ноги. Плюнула так, словно ставила клеймо и, резко развернувшись, побежала прочь.
В этих движениях было что-то мистическое. Она бежала длинными прыжками, словно волчица, преследующая добычу. Ее каштановые волосы рассыпались по плечам, взлетая при каждом шаге, подобно взмахам крыльев. А глаза, хоть Сергей и не мог этого видеть, горели холодным огнем, соперничая своим холодом в мертвенном лунном свете с далекими звездами. Звериная ярость исходила от нее ощутимыми волнами, и если бы кто-то увидел ее в этом стремительном беге, наверняка, свернул бы на другую улицу, от греха подальше. Одна лишь луна могла смотреть на нее с безнаказанной усмешкой.
Каблуки туфель у Вики сломались после первых же шагов, и она бездумно, почти не сбавляя темпа, сбросила туфли с ног, оставив их сверкать лакированными боками на асфальте, в свете луны и фонарей. Почти у своего дома Виктория с силой рванула за ворот платье, и она разорвалось с сухим треском, обнажив левую грудь. Вот так – босой, в разорванном платье, простоволосой – она с сильным рывком распахнула тяжелую дверь небольшого зеленого домика, стоявшего у самого края городка. Дальше него были лишь сады. За садами – лес, в котором, словно волчьи ямы, зияли обвалившиеся склепы староверцев.