Игорь долго смеялся над всем этим, убирая со стола куски салата, и нарезая огурцы. Он уже отнес в гостиную красиво украшенные тарелки, когда у ворот раздался шум подъезжающей машины. Ее мотор несколько раз надсадно чихнул и заглох, словно покончил счеты с жизнью.
– Ну, лягушонка в коробчонке приехала! – весело усмехнулся Игорь и пошел встречать гостей.
Из бежевой «шестерки», похожей, скорее, на кентервильское привидение, чем на машину, не пробегавшую и полгода, выбрался крепкий парень среднего роста. В отличии от своего транспорта, выглядел он безукоризненно, словно сошел с обложки журнала мод. Помахав Игорю рукой, он улыбнулся и, в свете заходящего солнца, его глаза сверкнули двумя темно-синими, бездонными и ледяными омутами.
Парень помог выбраться из машины жгучей брюнетке того типа, о которых говорят «роковая женщина». Она была одета в короткое черное облегающее платье, подчеркивая ее чуть вульгарную фигуру манекенщицы элитного агентства. Девушка подала водителю «шестерки» небольшую коробочку, завернутую в красочную бумагу, и они вместе поспешили к крыльцу.
– Привет, босс! Ну, как там именинница? – проговорил парень, пожимая Игорю руку.
– Только тебя, Коля, и дожидается! – отозвался Мошкарев, и провел взглядом по спутнице Николая, словно оценивая ее вкус. – Привет, Танюшка. Замечательно выглядишь!
– Спасибо, – мило улыбнулась она в ответ. – Надеюсь, вы с компаньоном хоть сегодня делами заниматься не будете?..
– Конечно, киска, – полуобернувшись, обронил Николай. – Все дела умерли до понедельника.
Игорь с легкой усмешкой посмотрел им вслед и, неожиданно для самого себя, отчетливо вспомнил сон, приснившийся накануне…
Они с Николаем сидели по обеим сторонам старого письменного стола, что стоит в небольшой каморке, заменяющей им офис. Вся отделка помещения была выполнении их руками, с безграничной любовью и данью моде. Вот только во сне, вместо того, чтобы радовать глаза, все вокруг вызывало в Игоре отвращение.
По покрытым грязными пятнами стенам ползали тараканы, иногда с чавкающим хрустом раскусываемых орехов, падающие на пол. Грязно-зеленая плесень покрывала мебель, наполняя воздух запахом могилы. Окна были затянуты паутиной, а единственная лампочка под потолком тускло мигала.
Ледяной холодок надвигающегося ужаса воной накрыл Игоря, сердце заколотилось, словно бешенное. Мошкарев попытался встать, но укоризненный взгляд Николая вдавил его в кресло.