Зубриков недоумённо взглянул на неё поверх очков и ничего не ответил.
– Проходите, Пётр Петрович, – пригласила Ялович.
Зубриков сложил газету, убрал очки и вошёл в кабинет.
– Садитесь, пожалуйста, – закрыла за ним дверь Ялович.
Зубриков сел и внимательно оглядел кабинет следователя. Письменный стол, машинка, сейф, три стула для посетителей, четвёртый для следователя, вешалка, хозяйственный шкаф, графин с водой – вот имущество Тамары Викторовны.
– Ну что надумали? – бодро спросила Ялович. – сейчас мы вас допросим.
– Да и у меня к вам тоже есть вопросы, – кротко проговорил Зубриков.
– Это потом, – сказала Ялович, заправляя белоснежный лист бумаги в машинку.
– Потом так потом, – покладисто согласился Зубриков.
Он прислонил палку к вешалке и, сложив руки на столе, как примерный школьник за партой, выжидательно посмотрел на Ялович.
Та моментально отреагировала вопросом: – Зачем вы пришли на приём к Поиловой?
– По поводу своего друга Гоши. Ему отказали в инвалидности и я понёс документы к главврачу.
– А как вы попали на приём? Вас же не было в предварительном списке.
– Пришёл, и был принят в порядке живой очереди.
– Ну и что Поилова, взяла ваши документы?
– Да. Обещала разобраться. Сначала, правда, не хотела, но я её уговорил.
– Не сомневаюсь. У вас это получается, – стрельнула глазами по свидетелю следователь.
Зубриков промолчал.
– А где теперь эти документы? – подняла голову от машинки Ялович.
– А вот об этом, Тамара Викторовна, я хотел бы спросить у вас, – оживился Пётр Петрович.
– Я их не видела, впрочем, особенно и не смотрела.
– Их обязательно надо найти, – продолжал Зубриков, – а то Гоша расстроится, а он и так нервный.
– Всё всем надо, – раздражённо проговорила Ялович. – Одному деньги подавай, другому документы.
– Какие деньги? – быстро спросил Зубриков.
– Не ваше дело, – отрезала Ялович. – Вы слишком любопытны.
– Ничего страшного, – сухо и даже с вызовом ответил Зубриков.
– Ваше впечатление от Поиловой? – поинтересовалась Ялович.
– Трудно сказать, – задумался Зубриков. – очень трудно. На первый взгляд – усталая, замотанная женщина. Но что-то в ней было такое…
– Что?
– Не могу объяснить.
– Ну, Пётр Петрович, – сняла очки Ялович, – вы же у нас детективы читаете, человек грамотный.
– Совершенно верно, Тамара Викторовна, а вот объяснить не могу.