Но лишь штамповал говеные сюжетики один за другим, которые и школьный театр забесплатно бы не поставил, не говоря уже о том, чтобы уже их купила какая-нибудь крупная студия, выплатив мне гонорар, за который я смогу навсегда поселиться в Майями.
Не поэтому ли мой автомобиль, купленный еще теми пятью годами ранее с выплаченной мне бешеной суммы за «Черное Окно», набитый кучек шмоток, женой и десятилетней дочерью, которая не перестает мычать, точно корова на пастбище – едет по этим пустым улицам, дворы домов по обе стороны от которых успели очиститься от украшений традиционного праздника Дня Всех Святых2. Не потому ли, что большинство Успешных сценаристов, писателей, музыкантов и художников стекаются сюда каждую зиму и пишут свои шедевры? Не потому ли, что оставшись без единой надежды в собственный потенциал, мне уже проще поверить в то, что качество моей работы действительно вдруг станет зависеть от смены моей локации?
Что, раз тут такие успешные люди пишут свои успешные вещи – то и я вдруг стану новым Фицджеральдом, едва перееду границу пляжного городка?
Да, думаю, в этом причина.
Но естественно, я никогда не скажу об этом причине Альме, или, боже правый, Чарли Грейс. Если первая просто молча опустит глаза, вынося этим вердикт моему рассудку, то вторая попросту обсмеет, заверив, что я спятил, и что если я верю в эту ерунду – то можно уж сразу заодно поверить в платяной шкаф, страну Оз, школу волшебства и страну минипутов. А вместе с тем и поставит крест на моей карьере, и наконец перестать мучать ее завтраками и ожиданиями, что у нее таких как я полно, и если я совсем уж настолько ни на что не гожусь, что полагаюсь на слепой случай городка «тысячи талантов», то она помочь мне уже не в состоянии. Разве в том – что лично может обвести оставшиеся буквы моего имени чернилами да перевернуть страницу.
Нет уж.
Им этот трехмесячный зимний отпуск я объяснил необходимостью спокойствия, тишины, умиротворения. Якобы для работы мне нужна полная отстраненность и отрешенность от непрерывной суеты большого города, когда даже в четыре часа ночи можно проснуться от пьяных криков, шума машин и мерцания огней зданий и фонарей настолько ярких, что солнечный свет проиграет им во всех забегах.
И по большому счету – это правда.
Но лишь отчасти.