На гладко причесанных черных волосах и белом кардигане прокурора еще поблескивали капельки воды. На ходу Волков слегка поеживался от уличной промозглости.
Он сразу подошел к Синдии:
– Синдия Аркадьевна! Я вас сразу узнал, хотя в жизни вы выглядите эффектнее, чем на фотографии! Объектив всего не передает.
– Спасибо, Михаил Олегович, – кивнула Синдия, про себя надеясь, что прокурор не спросит «От-куда у вас такое имя?». Отвечать на этот вопрос ей в своей жизни приходилось не одну тысячу раз. Да и сейчас не очень хотелось вспоминать об американских родственниках отца. Почему-то в июне 1965 года, в разгар застоя и «холодной войны» Аркадий Соболевский решил назвать свою дочь Синдией.
Аркадий Константинович знал, что его настоящий отец – служащий посольства США в Москве. В 1936 году у двадцатилетней студентки факультета иностранных языков Полины Нелидовой родился сын Аркадий. Отцом ребенка все считали жениха девушки, Константина Соболевского, и сам Константин так думал, и с этой уверенностью погиб в бою в 1945 году, накануне легендарной встречи на Эльбе. Еще че-рез десять лет, когда народ начал приходить в себя после ужасов сталинских времен, Полина рассказала Аркадию всю правду о себе и Джеймсе Корвине.
Аркадий Соболевский совершенно неожиданно спокойно принял эту новость, хотя мать боялась бурной реакции юноши. Он никогда не разделял массовой истерии на тему «США – империя зла», а ко-гда узнал о своем отце, стал проявлять еще больший интерес к Америке, ее истории, менталитету, вы-дающимся личностям США, образу жизни американцев, их нравам и традициям. Его не устраивали идеологически выдержанные статьи о США в советских справочных изданиях. Аркадий через вторые, третьи, десятые руки доставал переводные книги о США, читал, анализировал, знакомился с приезжаю-щими в Москву американцами и приходил к выводу, что если какую-то страну в мире и можно считать империей зла, то уж никак не Америку. Аркадий очень хотел познакомиться с Джеймсом Корвином, но их разделял «железный занавес». И даже свою старшую дочь он в пику идеологии назвал иностранным именем и смог привить ей ироническое недоверие к бушующей во все времена эпидемии массового пси-хоза против США. В последние годы этот психоз мутировал в «продвинутость» и «моду». Над этим Ар-кадий Константинович и Синдия снисходительно смеялись.