– Ты что творишь?! – обозленно потребовал объяснений Доври.
– Мне казалось, что я ясно выразился в тронной зале, Доври. Я не прошу тебя забыть или простить содеянное аверинами, я прошу тебя выслушать. Выслушать то, что является настолько важным, ради чего тот, кто прекрасно рассчитывал на отнюдь не теплый прием с нашей стороны, проделал долгий путь и поставил на кон свою жизнь, – твердо ответил Владек.
Воцарилась гробовая тишина, Доври изумленно смотрел на Владека. «И когда… – думал гном, – когда он успел так измениться? Или это такая маска для вельмож, чтобы держаться с ними наравне? Нет… Здесь что-то другое…» Вслух же он сказал:
– Знай вот что, мудрый ты наш государь: верить словам врага – самая страшная ошибка! Ты будто забыл все те коварства, на которые способен этот фиолетоволикий!
После этих слов Доври повернулся к Лориэль. Хоть эльтка и выглядела невозмутимой, на деле же сжимала рукоять рапиры.
– Ну, а ты что скажешь? Разве не он стоит за убийством твоей матери?
– Доври! – теряя самообладание и сжимая руку гнома сильнее, вспылил Владек.
– Я был на том великом собрании всех народов после нападения на Весск. Был и видел, как теневое лезвие пронзило сердце владычицы Клигевилии, – продолжал гном, невзирая на негодование Владека.
Слова Доври повисли в воздухе.
– Ты прав, Доври, мне бы очень хотелось поступить с ним по его примеру, дабы хоть на мгновение он ощутил те боль и страх, чтобы они стали последними его чувствами. Но… – ответила Лориэль, наконец расслабив хват на рукояти. – Но будь ты монаршей особой или простолюдином, в этом необъятном мире все равно найдется то, что будет тебе дорого. Вне зависимости от каких-либо посторонних факторов, ты все равно будешь защищать дорогое тебе, даже если ради этого придется потерять свой истинный лик и пасть с головою в тлеющее болото противоречивых решений. Будь то семья или принципы, ты не отступишь, а наоборот, пожертвуешь всем, дабы защитить то, что так дорого сердцу. Мне кажется, даже у Сайронсимонса есть что-то или кто-то, кого он желает сберечь. Именно поэтому, даже после всего произошедшего, я выслушаю его.
Доври не знал, как ответить, что и сказать. Вздохнув, он промолвил:
– Думаете, я не вижу в ваших словах рационального зерна? Считаете меня полным глупцом? Черт побери! Гномы – твердолобые и упрямые, сами это знаем, но… – Доври вдруг замолк, обессиленно покачал головой и расслабил хват на топоре. Оружие упало на пол и гном сел на резной стул, задумчиво взглянув на карту Граалиуса, а именно на отметку Волгаста, его родины, – так и быть, ради общего блага сделаю это. Валяй… – молвил он, опираясь на спинку стула.