– Ты поэтому назвал тайну смысла земной жизни загробной?
– Ну, конечно. Душа предназначена не для вечного прозябания в посмертном мире, а для дальнейшей работы над собой, и скрывать это от человека, значит потворствовать Сатане. Ему выгодно, чтобы мы считали загробный мир местом безделья. Простейшим доказательством его наличия служат упорные усилия церковников, чтобы никто из нас не допустил мысли, что процесс духовного, нравственного развития будет активно продолжаться и за загробной чертой, поскольку это противоречит однократности земной жизни. На самом деле, – возьми неприжившийся тезис Лютера о равенстве, – поповщина считает себя выше прихожан, иначе бы, не наделяла себя правом заявлять от Имени Творца, что за загробной чертой нет ничего, кроме вечного наказания и ожидания, когда придёт Христос, чтобы всех судить.
– Почему реинкарнация всех уравнивает?
– Хотя бы потому, что земное положение ничего не стоит. Униженные возвысятся, и наоборот. Попы «не хотели реинкарнировать» в одной компании с прихожанами именно из-за того, что этот закон всех уравнивал, не давая помыкать и действовать силой, а теперь им не с руки признавать ложь. Реинкарнация исключает перевоплощение души с целью деградации, – это следовало объяснять людям на протяжении веков, а не выдумывать уловки…
– Какие?
– Дескать, Божьи рабы совсем испортились и решили возвращаться на землю для дальнейшего морального разложения. Это, разумеется, бесовский лепет, но хитрее попа на белом свете нет. Он как клещ вцепился в Директивы Вселенских Соборов, состряпавших фикции, и думает, что эти фикции служат Христу.
– А можно это доказать?
– Для этого надо перемахнуть через забор Монополии, но такой человек ещё не родился, ни на Западе, ни в России. Некоторые христиане, услышав про переселение душ, возражают тем, что никто не знает, что происходит за загробной чертой. По этой замечательной логике, они твёрдо знают то, о чём неизвестно никому, и даже не замечают, какую нелепость говорят. Дело не в разнице между верой и фактом, а в том, что к некритическому мышлению нас приучали, чтобы мы легко верили в ложь. Со священником трудно говорить – он использует преимущество следователя, то есть право не отвечать. Те, кто легко и сразу не верил и задавал «еретические» вопросы, за них проклинались, а теперь от этих вопросов прячутся, чтобы публично не отвечать. Человечество утилизируют, как расходный материал, потому что в своё одноразовое предназначение верят все.