В детстве мне думалось, что математики и физики – самые привлекательные люди в мире. Причём физики чуть привлекательнее, чем математики. Они не такие закомплексованные, более разносторонние из-за универсальности физики как науки. Мне казалось, что если я стану физиком, то девочка из соседнего класса с прекрасным еврейским именем Броня полюбит меня, а если вдобавок я стану знаменитым физиком или даже лауреатом Нобелевской премии, то эта любовь станет ещё крепче и будет длиться вечно.
Нормальный читатель может подумать, что эти рассуждения о поиске будущего весьма легкомысленны и что вообще всё это чушь собачья.
Так-то оно так, но немного обидно, что чистая правда в моём представлении иногда звучит как выдумка и кажется кому-то моими фантазиями. Когда рассказываю, например, как из Черновиц в Новосибирск ездил с деревянным чемоданом, наполненным книгами, мне говорят: «Это ты придумал прикольно». Но это чистая правда, хотя в такое сейчас трудно поверить. Многие теперь даже не знают, что чемоданы могут быть деревянными.
Каким же я видел своё будущее? Очень простым и красивым. Я, загорелый, с весёлой улыбкой, в чистой белой сорочке с расстёгнутыми двумя верхними пуговицами, иду в гору. Лёгкий ветерок дует мне в лицо и полощет мои непокорные волосы. Шагаю я в самом центре группы молодых людей, и все они такие же радостные и счастливые, как я. Мы чётко видим свою цель и смело идём к ней, твёрдо уверенные, что рано или поздно достигнем её.
Реальный же путь к физике оказался несколько иным. Не то чтобы противоположным представляемому, но как-то шёл он не всегда в ту сторону и был очень извилист. Всю жизнь у меня возникали какие-то дикие идеи, в которые я честно верил и следовал им безукоризненно и самоотверженно.
Теперь я, конечно, понимаю глупость и необоснованность подавляющего большинства из них. Но раньше был готов за эти идеи идти в бой с неимоверными потерями времени и энергии, потому что без этого не видел собственного будущего. Я боролся за свои идеи до конца и в некоторых случаях побеждал, а если и не побеждал, то, по крайней мере, продвигался куда-то. Вперёд или не очень – не имело значения. В худшем случае я перемещался, и это лучше, чем топтаться на одном месте. Но и это не самое главное.
Самое главное состоит в том, что я верил в свой успех. А сейчас, при достаточном количестве сухарей, мои шансы на успех значительно возросли.