Был бы Семён счастлив? Трудно сказать. В советском и изжитом уже смысле – возможно. Он приближался к этому. Но в общепринятом понимании – вряд ли. Несвободный человек не может быть счастлив, он даже не понимает, что это такое – счастье.
Семён тоже не всегда понимал это. Но являясь по своей природе человеком, склонным к переменам («Как читатель успел уже убедиться, я – большой любитель кардинально менять свою жизнь, делая для этого очередной нетривиальный выбор»), сделал шаг к счастью, даже не понимая поначалу этого. Он пояснил свой выбор: «Иногда какой-то совершенно случайный шаг может коренным образом изменить твою жизнь. Но в любом случае, если ты сам стремишься что-то в ней менять, то это всегда выходит. Удачно или неудачно – это другой вопрос».
И началась новая жизнь с новыми ощущениями родины. Он скрупулёзно считал дни этой жизни – «…прошёл ровно 631 день моей жизни в Израиле». Выучил язык, побывал пролетарием, стал аспирантом, а затем – доктором наук. Израиль, женитьба в Испании, Париж, Англия и зарождающийся новый многообещающий проект с американскими бизнесменами. Семён в волнительном темпе новой жизни упорно идёт к цели. Он несомненно счастлив, не замечая этого. Немыслимый взлёт для бывшего советского безработного и заядлого игрока!
И вот, на мой взгляд, важнейшая сцена в книге – очень характерная встреча Семёна с бывшим черновицким знакомым по игре в преферанс по кличке Цыбулькины глазки. Фактически это была встреча со старыми чувствами к Родине. Но Семён уже несгибаем морально и физически, его не вернуть к прошлому. Он живёт новую часть жизни с новыми ощущениями Родины.
Именно в этом месте книги читатель очень точно понимает, зачем Семён уехал, что для него Родина. Родина – это не «преферанс по пятницам», когда ты в плену порочной страсти. Родина – это свобода и созидание, когда ты сам творец и автор своего настоящего и будущего. Родина – там, где ты счастлив.
Автор мастерски, с присущим ему интеллигентнейшим и разоружающим юмором описывает эту новую Родину своего героя. Мы хохочем до слёз, читая рассказы «Бар-мицва», «Обед по расписанию», «Туз в Африке», «Брак по-иудейски» и целую главу «Бравый солдат Шломо», посвящённую армейской жизни героя. А как вам такое наблюдение автора, когда его герой находится в аэропорту прямо по прилёту в Израиль: «Публика была крайне разношёрстной, но что-то не очень очевидное объединяло всех их. Я вдруг понял, что все они… евреи, и от этого неожиданного и вполне понятного открытия в недоумении сел на ближайшую скамейку. Чувство, что вокруг меня евреи и только евреи, будет преследовать меня ещё несколько месяцев кряду»?