Снуют торговцы, крики, гам,
С дровами валится телега;
Разделка мяса по кускам,
Грязь непролазная из снега,
Мелькают пятки поварят:
Туда-сюда кули, корзины…
Всходила из-за гор заря —
Писала заревом картины.
…Меж снежных, освещённых гор
Рождён оранжевый восход,
В белёсых облаках узор,
Ударит острый луч вот-вот,
И вспыхнет белоснежный свет!
Ослепнет разом горный склон,
Заледенится снежный след
Создателем сиих Времён.
Скрипят повозки,
И висят
Дымы на солнечных лучах…
Покой Тамары тих и свят,
Лишь треск стоит – искрит очаг.
Камин протоплен и тепло,
Девица ясно видит сны,
Февраль стоит, белым-бело,
Но слышен резвый звон весны.
С крыш талая вода бегом,
И днём от солнца пышет жар,
В горах тепло звенит ручьём,
Снег яркий, дым и сизый пар.
Через неделю талый март,
Густеет синий небосвод,
Дан снеготаянию старт
И быстро сходит с камня лёд.
Зимой подводится итог:
Зачем живёшь и почему
И передумываешь срок —
Быть миру иль вести войну.
Зимой враг тоже долго спит,
Давно здесь не было войны,
Отец Георгия, Давид* —
Строитель этой тишины.
Он витязей тех мест собрал,
Вооружил, зажёг сердца,
К защите Родины призвал
Под флаг Небесного отца,
И край объединил в страну
Грузинскую —
Боялся враг.
Давид не прекращал войну,
Сражений и кровавых драк.
Обезопасив свой народ,
Границы новые чертил,
А через год трубил в поход
И вновь соседей жёг и бил,
Чтобы боялись, и не зря
(Легко свободу потерять!)
Бежали, глядя издаля
На грозную Давида рать.
Не раз восставших усмирял,
И дань рекой пошла в казну,
По смерти сыну доверял
Уже богатую страну.