Не помню, может быть, на втором курсе, в январе 1938 года мне дали путёвку в Ленинград на 15 дней, на каникулы. Нас с Верой Погудаловой – секретарём комитета комсомола сельхозтехникума – повезли на санях на ближайшую железнодорожную станцию Уйта.
Прибыли в Ленинград в валенках, а там дождь; не знали, что делать. Побыли во Дворце пионеров, а потом отвезли нас в дом отдыха в Петергоф, в так называемый английский дворец. Вот это было путешествие! Я впервые увидел железную дорогу и ехал в вагоне и сразу в английский дворец, где сидели, бывало, короли. А для нас удовольствие через край. Посмотрели места, где жили цари, а теперь мы из деревни Ястребцево приехали не просто смотреть, а перенимать королевский опыт, манеры. Наверное, не зря наши отцы боролись за советскую власть. Надолго нам запомнился этот отдых. В училище было что рассказать.
Из других преподавателей запомнил немку Жозефину Ивановну Рунге. Сгорбленную старушку немку. Дисциплины на её уроке не было никакой. Жаль было её. Я ещё помню. В то время не было учителей по немецкому языку. Это теперь пруд пруди. А тогда мы довольствовались и Жозефиной.
Преподаватель по истории Василий Георгиевич Белый – неплохой учитель, хотя историю из литературы знал, но говорил как—то неуверенно. Может быть, сложная биография была у него?
Преподаватель по методике педагогики Николай Иванович (забыл фамилию) был слабый, слушать его было трудно. Когда наступил период педагогической практики, я получил класс Валентины Овчинниковой – известной учительницы в городе. Практика прошла хорошо, но я убедился, что я не смогу быть учителем: не могу держать дисциплину в школе. И хотя по окончании педучилища я был зачислен в 5—процентный состав, поэтому можно было поступать в пединститут без вступительных экзаменов, я не стал использовать эту льготу и решил поступить в Ленинградский индустриальный институт. Но сначала надо было проститься с товарищами.
Выпускной вечер: торжество для нас, выпускников, и для учителей. Танцы. Я танцевал со многими девушками, но не было единственной, хотя душу отдавали многие и помнились долго. Я ведь не знал тогда, что судьба разлучит нас надолго, а с большинством навсегда. Был у нас военрук Александр Александрович Докучаев. Интеллигент, в нём всегда было что—то офицерское. Подтянутость, выверенные жесты, требовательность. Учил стрелять, строевому делу, но не физкультуре. В самом начале войны попал в плен и остался жив, но судьбой был недоволен. Директор педучилища, Николай Александрович, молодой, плотный, неспортивного вида человек, мало мы его знали, был убит на войне в первые дни.