В то время я начал вести записи для себя – дневник – и, пользуясь им, сейчас иногда пишу с подробностями, которые вряд ли могут запомниться. Вот, например, как расставались с институтом. Когда призвали до особого распоряжения, а оно в любую минуту может поступить, я сдал в институте пропуск и получил документы и деньги, снялся с комсомольского учёта. А перед этим, в конце октября, был организован прощальный вечер в большом зале. Выступили орденоносцы—хасановцы, директор института Смирнов, Михаил Ботвинник. Утром 2 ноября, простившись с товарищами, зашёл к месту сбора. Остригли, сдал паспорт. Вечером, с чемоданом в руках, потащились с Выборгской стороны к Витебскому вокзалу. Точно не знали, куда едем, но слухи о Слуцке были. Слух подтвердился – нас привезли в Слуцк (Павловск) под Ленинградом. Встречали с музыкой. Распределили по ротам. Я попал в первую роту артиллеристов и стрелков. Сдал деньги и документы в банк. Своё бельё и одежду завязали в мешочки, написали адрес и сдали. Я не сдал костюм и хромовые сапоги. Считал, что отошлю домой братьям. Выдали нам всё казённое, теперь я в красноармейской форме. Чувствую себя гордо. Спать легли в 4 часа ночи, а подняли в 7 часов утра. На утреннем построении познакомились с командирами, старшиной. И с этого времени нас уже начали воспитывать в армейском духе. Грустно сначала было. Уставы и строевая заполняли всё расписание. За месяц познакомились с пулемётом ДТ, наганом. Распределили по экипажам. Каждый день устраивали политинформации по Финляндии, объясняли, почему мы нападаем. Позднее в теории Сталина о войнах справедливых и несправедливых эта война была отмечена как справедливая, но не очень верилось.
Скоро показали нам танки. Выехали на танкодром. Танк Т-28 – средней тяжести, трёхбашенный, башенные стрелки в малых левой и правой башнях, а в центральной башне командир танка, артиллерист, радист. Меня определили радистом. Я ни о какой технике понятия не имел. Иногда мне хотелось сказать: «Товарищ командир, зачем мне всё это? Мне трудно. Я ведь из деревни Ястребцево.» Но приходилось молчать и выполнять, что говорят.
Со стрелковым оружием я разделался быстро: винтовка, пулемёт, пистолет. А вот пушка 76 мм, радиостанция – тут потруднее. В отдельные дни нам давали увольнение в город. Я с удовольствием изучал Павловский дворец и парк. Думали, как же могли до таких красот дойти люди 250 лет назад? Невероятно.