– Так-то оно так, но мне бабульку жалко, – Женя наморщила лоб и сжала губы. – Она, возможно, и понимает, что такой итог вполне закономерен, но все равно расстраивается и плачет.
– Ничего, выплачет свое и будет жить дальше, – Марина взяла девушку за руку. – В другое время это воспринималось бы по-иному, а сейчас общий фон и так пропитан трагизмом, не стоит лишний раз вгонять себя в уныние, тем более не в этом случае.
– Давай, я немного разбавлю эту грустную ноту, – Шевченко взглянул на плитку, где голубые языки пламени обволакивали дно эмалированного чайника. – Вот попробуйте отгадать, что мы сегодня умудрились откопать?
– Что, неужели сейф, набитый золотом и бриллиантами? – Юрьев принялся расставлять чашки на стол.
– Черт, Андрюха, ты уже в который раз всю интригу обламываешь! – Саша с силой ударил по столу, заставив чайную посуду жалобно звякнуть.
– Ну извини, просто от балды ляпнул, – хозяин дома смущенно пожал плечами. – В следующий раз дам вначале другим высказаться. А что, реально сейф?
– Почти… Мы отрыли инкассаторский броневик вместе со всем содержимым!
– И инкассаторы там тоже были?
– Да, Женечка, правда, слегка не живые! Впрочем, и машина была сплюснута так, что была нам по пояс, – мужчина направил задумчивый взгляд в потолок, словно пытался извлечь из памяти все подробности увиденного. – Ну еще бы, если на тебя рухнул шестнадцатиэтажный дом, ты бы тоже чуть-чуть взгрустнула. А тот броневик даже не то чтобы сплющило, он лопнул, как надувной шарик.
– И деньги там были?
– Да, Марина, четыре большие банковские сумки с деньгами, из которых две разорвало в лохмотья. Купюры разные: и мелкие, и самые крупные, даже мешочки с мелочью имеются. Но тут, как чертик из табакерки, полиция налетела, не дала в полном объеме насладиться моментом. А вот один из наших все же смог немного оторваться.
– Это как?
– А он поджег пачку пятитысячных купюр и со словами: «Всю жизнь мечтал это сделать», смачно прикурил от них сигарету, – вспоминая описываемый момент, Саша не смог сдержать улыбку. – Даже полицейские на стали его останавливать, все просто молча смотрели за его движениями и неимоверно довольной рожей.
– Ну и правильно, кому на хрен эта макулатура нужна, – Юрьев задумчиво скрестил руки на груди. – Купить на нее нечего, магазины не работают, да и нет их вовсе. Сейчас мешок макарон ценнее мешка денег, и так будет еще долго. А этими «фантиками» даже задницу не вытрешь – жестковаты. Разве что на растопку отправить, но и то ненадолго хватит.