Сын Боярский был призван в армию. Вернулся он с «Георгием», но без руки. Построил себе дом и работал мирским пастухом. Работа не пыльная, хотя и не денежная, но у Боярского были какие-то деньжонки на обзаведение и содержание сына в господском доме. Родители добровольно и даже с гордостью стали лакеями своего сына, готовя ему отдельное питание, не смея сесть в его присутствии.
Однополчане поговаривали, что Боярский служил денщиком у начальника штаба полка, спас его от расправы революционных солдат, помог ему скрыться от ревтрибунала, провёл его через советскую Россию к Колчаку и продолжал служить ему. Во время карательной экспедиции вторично спас своего начальника, но был ранен и лишился левой руки. Был награждён «Георгием», деньгами и покровительством его высокопревосходительства. Боярский не опровергал эти разговоры и отвечал:
– Служил верой-правдой, как положено. И не кому-нибудь, а его высокопревосходительству, к которому не всяк офицер подойти смел.
После возвращения Боярский-отец спешно отправил сына в Омск. Вскоре тот вернулся из Омска в чине прапорщика, в новой с иголочки форме, во всём блеске великолепия и был назначен командиром взвода местной команды.
Служба в местной команде не пользовалась уважением даже у строевых офицеров белой гвардии, а народ называл их «мясной командой». В их обязанность входила охрана арестованных большевиков, «содействие при допросе», расстрел приговорённых. Но чего не сделаешь ради принадлежности к благородному сословию.
Родители, особенно мать, не могли нахвастаться сыном. Но никто не пророк в своём отечестве. Мальчишки (под влиянием родителей) из-за угла дразнили его: «Ваше благородие, свиньи в огороде! Не надо ли их выгнать, а вас загнать?».
Но вот колчаковская власть пала, и Боярский исчез. Особенно его не разыскивали. Невелика птица – прапорщик, хоть пакостник не из последних. Да уж нарвётся – не сорвётся. Отольются волку овечьи слёзы. Даже сохранилась песенка:
Раньше был приказчик,
Отправлял вагоны,
Стал потом я прапорщик,
Золоты погоны.
Но пришли большевики,
Слетели погоны,
Благо ноженьки легки —
Кто меня догонит.
Боярский как в воду канул.
Во время поездки с продотрядом, в захолустном, отдалённом городке Большенарымске, Ганя увидел Боярского в должности секретаря волостного исполкома. Юрьев выслушал сообщение Гани и вызвал председателя волисполкома, который дал самую лучшую характеристику: