Когда-то и наш герой перемещался по этой улице из одного офиса в другой, соприкасаясь, как тогда казалось, с сакральными таинствами мира старых европейских финансистов. Они с напускным радушием, которое плохо скрывало пренебрежение и опаску, изображали, как рады появлению у порога их закрытого клуба этих варваров с Востока с непонятными языком, алфавитом и историей происхождения денег. Ощущение сопричастности к чему-то глобальному, почти что вселенскому, вдохновляло и, что греха таить, тешило самолюбие, наполняя планы на будущее задачами, целями, амбициями. Фантазиями, иллюзиями, миражами… Теперь он находился на этих улицах всего лишь в качестве туриста, навсегда изгнанного из мира больших денег.
Молодого человека в пальто и строгом костюме, но без привычного атрибута «клерка при исполнении» – галстука, звали Станислав Ратников. Для друзей и знакомых – Стас. Для кого-то даже просто Стасик.
Размеренный ход его мыслей был внезапно нарушен, когда из дверей фешенебельного магазина вышла пожилая, но ухоженная дама, которая, безжалостно разрушая уличную гармонию, буквально выдернула Стаса из мира воспоминаний, окатив волной мучительного дежавю… Она на полтона громче, чем того требовали неписаные правила местного городского этикета, отчитывала своего спутника за какую-то нерасторопность на чистом и весьма колоритном русском языке. Ощущение ирреальности, нахлынувшее при виде до боли знакомой сцены, предательски овладело сознанием Стаса, заставив на мгновенье потеряться в пространстве и времени. Разумеется, в его жизни нередко случались такие же ситуации, но, пожалуй, впервые он видел подобное представление со стороны. Разум мгновенно выхватил из глубин подсознания странные воспоминания и воскресил в памяти эпизоды далекого и, как ему казалось, забытого прошлого, в котором Стасу самому доводилось быть участником таких спонтанных уличных постановок. Посторонние наблюдатели, оглянувшись на слишком громкую и непонятную речь, качали головой, предполагая, что нарушительницей векового спокойствия может быть мать провинившегося в чем-то сына, а может быть и взбалмошная покровительница нерадивого любовника. В последнее в современной толерантной и погрязшей во всевозможных извращениях Европе поверить было гораздо легче, чем в то, что они наблюдают за эпизодом обычной деловой поездки строгой и властной начальницы с беспрекословным подчиненным. Добрую половину таких командировок, как хорошо помнил Стас, несмотря на их официальный статус, вместо посещения бессмысленных заседаний или бесцельных переговоров как раз занимали походы по магазинам Банхофштрассе.