Перебирая в картотеке своих богатых деловых контактов имена различных людей, Галина внезапно вспомнила недавний разговор с одним некогда влиятельным министерским чиновником. Вопреки стойкому убеждению большинства сограждан в том, что все праведно и не очень накопленное во времена Перестройки государство изъяло благодаря мягкой, как и сам ее автор, павловской денежной реформе и последовавшей шоковой терапии начала демократической эры, Евгений Павлович Кравцов, не занимая значимых должностей в новой экономической системе, умудрился сохранить не только внешний лоск, присущий старой социалистической элите, но и солидные сбережения. Он, как и многие, перебрался на должность заместителя директора какого-то сомнительного совместного предприятия, но ощущал себя по-старому, по-министерски, благодаря чему и его великовозрастный отпрыск мог, как и раньше, в далекие студенческие годы, не заботиться о хлебе насущном, целиком уповая на те самые неисчезнувшие в вихре рыночных преобразований накопления родителя.
Типичный сын номенклатурных работников Александр Евгеньевич Кравцов, тридцати восьми лет от роду, с гордостью нес свое громоздкое тело по потрепанным ветрами перемен коридорам Союзвнештранса, свысока поглядывая на окружающих через стекла очков в дорогой оправе. Этот надменный взгляд, за который в былые годы он нередко страдал по причине его неприятия менее рафинированными интеллигентами с крепкими кулаками, появился у него еще в школьные годы. Впоследствии ощущение превосходства над окружающими росло и развивалось в прямой зависимости от степени осознания гнетущей бесцельности собственного существования. Бурная река преобразований, несмотря на упомянутые возможности родителей, требовала все же чего-то большего, чем просто хорошие связи, которые к тому же нужно было уметь использовать совершенно незнакомым ему способом – рыночным. В том числе, к слову, и с противоположным полом, который, опьяненный новыми открывшимися возможностями валютных магазинов, искал в потенциальном партнере гораздо более интересные перспективы, чем квартира в центре и родительская дача во внешторговском поселке. Саша же сначала взрослел, по крайней мере, если верить паспорту и календарю, затем начал приближаться к возрасту, когда люди начинают стареть, но свое место в новом мире, по сути, так и не нашел. И по большому счету не искал, заняв, благодаря связям отца, сразу после института должность в казавшейся тогда еще престижной внешнеэкономической фирме, которая давно впала в летаргический сон и в экономических конвульсиях доживала свой век, так и не дотянув до времен возрождения былой мощи близких к государству организаций.